Корнелюк Игорь

- Как вам удается совмещать концертную деятельность и композиторскую?
- Потому что я отдыхаю, когда выхожу на сцену, отдыхаю от работы в студии, а когда в 6 утра (как я обычно это делаю) захожу в студию, то отдыхаю от концерта на кануне. Получается, целыми днями отдыхаю. А самое главное, нет врагов, серьезные композиторы считают меня эстрадным певцом, и ко мне не относятся по «серьезке», а эстрадные певцы говорят – это композитор, он для кино пишет. Он не наш. Вот и все, я ни с кем не враждую и все время отдыхаю.

- Вы написали много музыки для ТВ сериалов, Бандитский Петербург («Город которого нет»), Идиот, Мастер и Маргарита. С чего началась Ваша композиторская деятельность в сфере киноматографии?
- На самом деле я всегда мечтал работать в кино и очень огорчался, когда никто не приглашал.  У нас  любят вешать ярлыки и считается, что если пишет эстрадные песни, то ничего другого он написать не может. У меня консеваторское образование, я профессиональный композитор. А получилось так, Володя Бортко искал композитора на Бандитский Петербург, ехал в машине и услышал по радио мою песню, и сказал, - Вот этот парень будет писать для меня музыку. Он позвонил, я ему за это благодарен. С этого и началась работа в кино. Это оказалось интересным.

- Как вы относитесь к последним вашим проектам? Есть ли новые?
- Как с песнями, так и с кинопроектами происходит странная штука, ты задумываешь, записываешь, оранжируешь, но от задумки до реализации есть шаги, на каждом из которых есть потери, поэтому у меня нет чувства удовлетворения от того, что сделал. Получается, что на стадии формирования идеи в голове все намного лучше, чем на стадии готовности и закрытия проекта.

- Вы сказали, что отдыхаете на сцене, а другие виды отдыха для вас существуют?
- К сожалению – нет, слишком много работы. Только в этом году, уже после создания музыки для Мастера и Маргариты я написал 400 минут музыки. И уже, конечно, хочется отдохнуть.

- А как вы относитесь к такому виду отдыха как азартные игры?
- Я ужасно азартный, знаю за собой это качество. Я себе отмеряю какую-то степень азарта, которую могу себе позволить. В те редкие дни, когда мне с друзьями удается поиграть в преферанс, это та мера азарта, которую я себе позволяю. В казино я не хожу. Но пробовал в Лас-Вегасе и выиграл. Это было 20 лет назад, я впервые был в Америке, и выиграл сразу 2000 долларов.

- А вы помните, какие у Вас были ощущения 20 лет назад, когда Вы выиграли?
- Восторг! Но это сильное чувство, которое захочешь испытывать вновь и вновь, поэтому я решил для себя – нет. Сейчас я испытываю подобное чувство, когда вижу профессиональную работу, в любой области. Что-то хорошее меня окрыляет.
Я считаю, что самое прекрасное на свете, что создала природа, что вызывает восторг – это женщина.

- Как в семье относятся к Вашей музыке? Вы слушаете ее дома?
- Нет, дома нет. Жена в машине иногда слушает. Сын, к сожалению или к счастью – не знаю, к музыке равнодушен. Я не люблю династии, и сожаления по этому поводу не было. Династии хороши в мастеровом деле, когда передается опыт. Пользуясь случаем, позвольте поздравить всех с Новым 2007 годом, пожелать любви, счастья и бесконечных улыбок Фортуны!

19 декабря 2006 г.

Бортко отдал свою «Тэфи» Корнелюку

21.11.2006 15:18

Известный режиссер Владимир Бортко передал только что полученную им от телеакадемиков премию «Тэфи» композитору Игорю Корнелюку. Это произошло сегодня в Агентстве журналистских расследований. Премию Бортко получил 17 ноября за режиссуру телевизионного сериала «Мастер и Маргарита».

«Вы пока не видели этого по телевизору, но когда я вышел получать премию, то пообещал академикам, что отдам её Игорю. А я всегда выполняю свои обещания», - объяснил нашему корреспонденту свой поступок Владимир Бортко.

«Это не значит, что я не согласен с решениями академиков и как-то критикую их. Я и сам академик, и это было бы неправильно. Я хочу обратить внимание своих коллег на возникший в последнее время феномен. Появились большие серьезные сериалы, которые по масштабам все больше приближаются к большому кино, а может быть, и превосходят его. На этих проектах работают целые группы людей, не попадающие в номинации, но при этом заслуживающие нежного и серьезного отношения. В разделе «Профессия» «Тэфи» 28 номинаций, еще столько же во второй части премии, есть даже премия для звукооператора, а вот композитора почему-то в этом списке нет», - добавил Владимир Владимирович.

Владимир Бортко считает, что в этом году в России появились три очень сильных сериала, на которых работали серьезные композиторы: «Это и «Мастер и Маргарита», и «В круге первом», и «Доктор Живаго». Это уже не сиюминутные проекты – это фильмы, которые ждет долгая творческая жизнь. Да даже в неудавшемся «Золотом теленке» очень неплохая музыка. Может, этим композиторам (надеюсь, что это не так) больше и не придется прикоснуться к такой литературе и такому кино. Если бы не было еще и незамеченной работы Корнелюка над «Идиотом», то я бы промолчал. Но я действительно убежден, что заслуга Игоря Корнелюка в успехе «Мастера и Маргариты» не меньше 50 процентов, и просто хочу отдать ему заслуженную награду. Когда я получал приз, то прямо в зале спросил – этой мой приз, я могу им распоряжаться, как хочу? Мне ответили – конечно же, Владимир Владимирович. И вот – я распоряжаюсь».

«Огромная честь получать такой приз из рук Владимира Владимировича, потому что оценка режиссера – одна из самых важных для композитора. Мы прошли огромный марафон длиною в год, но пробежали его со скоростью спринтеров. То, что Володя решился на такой поступок, а это именно поступок большого человека, – это красиво. Но я считаю, что этот приз по праву заслужил именно Владимир Владимирович. Я видел, чего ему стоила эта работа. Попыток сделать «Мастера и Маргариту» было множество, и Володя первый человек, который довел это до конца. И этот приз – подтверждение его заслуг.

Огромное спасибо, но я не могу его принять», - ответил Игорь Корнелюк и попытался вернуть статуэтку Владимиру Бортко. Однако режиссер был непреклонен: «подарок не отдарок».

После этого Корнелюк все же согласился принять статуэтку, но обещал сделать ее переходящим знаменем команды и передать через некоторое время художнику по костюмам, потом оператору... «А последним в этой цепочке буду я, ведь именно я спас фильм, отказавшись от предложенной мне роли Маргариты», - вмешался присутствующий на передаче приза директор АЖУРа Андрей Константинов.

После импровизированной церемонии режиссер и композитор рассказали, что в ближайшее время – при работе над фильмом «Тарас Бульба» – их дуэт должен снова возобновиться. Переговоры уже прошли, и все поставили свои подписи.

«Я родился в западной Белоруссии и знаком и с польским, и с украинским, и с белорусским фольклором. Тем не менее, сейчас я готовлюсь и изучаю архаичный фольклор, потому как хочу использовать именно настоящую музыку, а не наносное, принесенное 19-м веком. Именно то, что пели тогда», - объяснил Корнелюк.

Известен и актерский состав «Тараса Бульбы». «Самого Тараса будет играть Богдан Ступка, Андрей – Игорь Петренко, Остап – Владимир Вдовиченков. Что касается панночки, то на её роль я пригласил очень молодую польскую актрису Веронику Розатти. У неё мама итальянка, а отец очень известный поляк, и поэтому она взяла итальянскую фамилию – хотела быть самостоятельной единицей. Кроме того, вызвался сыграть обыкновенного казака Михаил Боярский. Его роль – «добрый казак Мосий Шило». Мы, конечно, расширили его линию, так что в фильме он будет довольно заметной фигурой. Он пропил всё и был привязан к позорному столбу, где его и должны были забить до смерти. Но не нашлось в запорожском войске человека, который бы поднял руку на этого казака. Съемки будут в Петербурге, на «Ленфильме», в Запорожье, Польше, Калининграде и на Западной Украине», - рассказал Владимир Бортко.

Михаил Гончаров,
Фото Валентина Илюшина,
Фонтанка.ру

http://www.fontanka.ru/2006/11/21/180343/

Если фильмы о журналистах время от времени появляются на экране, то песни, посвященные им, давно уже никто не писал. Эту оплошность исправил композитор Игорь Корнелюк, сочинивший в соавторстве с поэтом и журналистом Михаилом Крыловым шуточную песню "Попугай". Впервые она прозвучала еще летом на слете журналистов "Попугай", для которого, собственно, и была написана. Как признался композитор в беседе с корреспондентом "НВ", надо было "создать что-то нестандартное, и в результате получился монолог человека, уставшего от всех СМИ сразу".

"О, если б вы знали, как информаци-маци-мацией меня достали..." - поет лирический герой Корнелюка и Крылова. И тут же авторами предлагается альтернатива - завести себе говорящую птицу, то бишь попугая. И тогда: "...он мне расскажет обо всем, о чем не знаю. О самом главном, но без рекламы. О новой моде и погоде за окном. Что будет летом и что с балетом. И что там Дума думает об этом". - Песня ложь, да в ней намек - намек на то, что продукт журналистского труда должен быть качественным, - говорит автор текста. - Лично меня скорее не устраивает не отсутствие достоверности или оперативности, а те акценты, которые нам навязываются в СМИ. И еще очень расстраивает неаккуратное владение русским языком. Сам же Корнелюк посоветовал не относиться серьезно к "Попугаю", поскольку это всего лишь шутка. Серьезной же работой он считает музыку к телефильму "Русский перевод", снятому по роману Андрея Константинова "Журналист". И, как признался композитор, именно работа в кино для него сейчас важнее всего.

18.11.2006 

Елена ПЕТРОВСКАЯ 

« НЕВСКОЕ ВРЕМЯ »

Автор более двухсот популярных песен, музыки к нашумевшим сериалам , , , один из немногих композиторов, чьи хиты с удовольствием на дискотеках еще в советские времена: Игорь Корнелюк.

Этот улыбчивый и, как большинство творческих личностей, эмоциональный человек совсем недавно побывал с концертами в Усинске.

Уже после первого выступления в КРЦ стало очевидно: истосковался наш зритель по живой музыке, не только в том смысле, что песня должна звучать максимум с (только под инструментальную фонограмму). Соскучились люди по исполнителям, которые в буквальном смысле живут на сцене, дышат своей музыкой и, не скупясь, дарят свою энергетику слушателям. Нужно было видеть усинцев, которые чуть ли не со слезами на глазах танцевали под , лихо отплясывали, вторя певцу и вместе с ним сетуя, что - нет. Выступление Корнелюка произвело настоящий фурор.

- У вас, - поделился в небольшом интервью между концертами Игорь Евгеньевич, - очень благодарный зритель. Причем это даже не зритель, скорее - соучастник. Иной раз бывает, чтобы завести публику, приходится выкручиваться наизнанку. Здесь же все по-другому. Я от усинцев подпитывался энергией и от этого хотелось выложиться по полной, в некотором роде - отплатить добром за добро. Отличные зрители. Да и город, как удалось понять после небольшой экскурсии, хороший. Какой-то такой домашний, уютный, спокойный и, что удивительно, чистый. Но это, наверное, действует восприятие контрастности между Питером и Усинском. Кроме того, видно, что темп жизни здесь, на севере, несколько отличен от столичного. У вас, если и спешат, то все равно не преминут поздороваться, увидев знакомого. У нас все несколько иначе.

- Игорь, вы - не частый гость шоу-бизнес-тусовок, без которых в наше время трудно обойтись артисту, чтобы о нем не забыли. Это принципиальная позиция?

- Да. Если играть в шоу-бизнес, то надо играть всерьез. А мне это неинтересно, не хочется размениваться. По профессии я - композитор, и всерьез мне хочется не играть, а быть. Но, увы, шоу-бизнес семимильными шагами идет по всей нашей жизни.

- С чем это связано?

- С великим изобретением Генри Форда - конвейером. Но Форд придумал его для производства материальных ценностей - автомобилей. А мы внедрили конвейер во все сферы жизни. Мы перестали думать, внутренне работать, сопереживать. Когда я начинал на эстраде, какие-то отдельные произведения можно было назвать произведениями искусства. Сейчас же все усредненное, приравненное к расхожему словечку . Музыка делается на потребу: то, что публика . Мне же хочется писать совершенно другую музыку, песни иного этого самого .

- Какие? Уже представляете, знаете?

- Представляю. Но не скажу. Главное - мне очень хочется их записать. И я очень рад, что, несмотря на мою усталость, у меня еще осталось это чувство - хочется. На самом деле в жизни главное - чтобы хотелось. По-моему, самое главное - не иметь что-то, не быть кем-то. А чтобы хотелось. Наверное, желать даже важнее, чем быть здоровым и богатым. Если ты чего-то очень хочешь, но к этому хотению прилагаешь еще и определенные усилия - будешь. Чего хочу я? Стать, как ни странно прозвучит, ремесленником и подобно Страдивари создать свой шедевр.

- Что или кто для вас муза?

- Чайковский по этому поводу очень хорошо говорил: . Для того, чтобы испытать чувство восторга от творчества, мне приходится сидеть по многу часов и искать какие-то три ноты. Импровизировать, просто перебирать пальцами по клавишам, чтобы в один прекрасный момент понять: ох, пробило, вот оно! Если меня дрожь не пробирает, то музыка и никого другого не тронет. И чтобы вот так кропотливо работать, у меня есть все условия. Достраиваю дом за городом, в подвале которого уже оборудована самая современная студия, таким количеством аппаратуры и та-а-а-кой аппаратуры, аналогов которой в России нет. Эта техника делалась и собиралась именно под меня, под мои потребности. Так что могу хоть в три часа ночи сесть за и работать - никому не помешаю. А насчет своей музы скажу, что как таковой ее нет. Я работаю ради работы, ради того, что я делаю, и для кого. Но не ради популярности.

- А вообще симптомы когда-нибудь наблюдались?

- А как же! Эту стадию проходят все. Только одним удается избежать осложнений и рецидивов, а другим - нет. Помню день, когда проснулся после знаменитым. чуть ли не в метро напевали. Мне это нравилось. Но потом как-то весь этот кураж, ребячество отошло на задний план, появились несколько иные интересы.

- И все же, когда в мобильнике звучит , ощущаете себя популярным, известным?

- Не столько известным, сколько мастеровитым: вот, удалось зацепить, написать вещь, которая пришлась . Но, когда меня начинают спрашивать, не закачал ли я и в свой мобильник эту мелодию, отвечаю: . Чтобы написать эту, на первый взгляд, простую тему, мне пришлось так корпеть - уму непостижимо! Два месяца ночами не спал. Хотелось сочинить так, чтобы человек уже с первых звуков сумел проникнуться атмосферой, ощутить тот чувственный накал, который происходит в фильме. Я просто старался написать песню, близкую режиссерскому замыслу. Когда я прочел сценарий, был потрясен количеством крови. А Бортко хотел сделать из всего этого ужаса мелодраму. И вот такую странную задачу поручил мне. Никогда не думал, что она станет популярной, да и цели такой не ставил. К первым восторгам относился настороженно. Но потом повалили письма - со всего мира, от наших соотечественников.

- Что для вас кино - спасение, уход от необходимости жить по правилам шоу-бизнеса в профессионализм?

- Я благодарен кино за то, что в период безвременья мне было куда уйти. Но кино для меня - уже не убежище, это нечто гораздо большее. Ведь что значит хорошая музыка для фильма? Она порой может спасти фильм, его, за актеров. Но здесь главное не на себя. Важно, чтобы музыка была партнером, достойным дополнением, сопровождением, иллюстратором, а не . В тех работах, которые зрители уже видели, это, на мой взгляд, получилось. При этом музыка для кино - не предел моих мечтаний. Особенно после : есть опасение, что сам себя превзойти не смогу. Сейчас мне очень хочется поработать в каких-нибудь собственных музыкальных жанрах. Конечно, я имею в виду музыкальный театр.

- К тому же театральный опыт - руководство театром - уже есть, да и музыкально-театральное поле расширяется. Как относитесь к мюзиклу?

- Ровно. Все постановщики подобных шоу, на мой взгляд, мыслят вроде бы в правильном направлении, только как-то получается все не в ту сторону. Когда самолеты падают на сцену - здорово. Декорации с бассейнами, которые стоят миллионы, - прекрасно. Но ведь это - далеко не главное. Гораздо важнее - музыка, из которой и должен исходить спектакль.
Вообще я ненавижу слово . Оно - не нашенское, чисто американское. А я мечтаю о своем музыкальном спектакле без определения жанра. Хотя скорее это будет ближе к опере. Потому что опера для меня - вершина творчества. Вообще мои музыкальные вкусы еще со студенческих времен - эдакий хит-компот: в юности обожал группу QUEEN, в музыкальном училище пристрастился к джазу, в консерватории увлекался творчеством музыкантов (Н. А. Римский-Корсаков, М. П. Мусоргский, А. П. Бородин - если кто забыл). Даже написал рок-сюиту с использованием интонаций и музыкального строя великих композиторов. А дипломник вообще вызвал у комиссии легкий шок - . Вот, видимо, созрел и до оперы.

- Уже есть конкретные предложения?

- Если честно, то черновой работы у меня хватит и на четыре оперы. Но я по жизни - фаталист. И знаю, что если что-то суждено, то суждено. Вот как к Моцарту пришел человек, заказал реквием, и жизнелюбивый, лучезарный композитор написал потрясающее по накалу трагизма сочинение. Так и ко мне какой-то должен прийти. Если не придет - да пусть у меня хоть 25 договоров со всеми театрами будет - ничего не получится. Пока эти наброски пишутся , но ведь хорошо известно, что это губительно для любого творчества, музыка должна звучать для людей.

- Не появилось ли желания после сериального создать своего, чисто музыкального?

- Есть задумка, может быть, даже балетного спектакля. Но этот марафон длиною в год под названием меня буквально выжал. Я бежал, как спринтер, и если не был в студии, то либо спал, либо ел, либо давал концерты, которые для меня были своеобразной формой отдыха.

- А почему Бортко выбрал именно вас, ведь претендентов, вероятнее всего, было немало?

- Здесь интересная ситуация, которая с . Когда Володя пригласил меня, все продюсеры встали на дыбы: ! Бортко настоял на своем, а после выхода фильма мне стали звонить и извиняться. То же повторилось потом и с .
А после этих двух работ Володя признался, что работать будет только со мной. Но , честно говоря, я боялся, потому что для меня это, наверное, лучший роман в истории литературы и не только русской. В работу бросился, как в омут. Жутковато было порой, особенно, когда писал музыку для сцен и . Шел в церковь, просил благословения. Да и технологически задача решалась очень сложно. Ведь в фильме звучит целый оркестр, а на самом деле в студии работал лишь я - каждую партию сам сыграл по отдельности. Тысячеголосый хор на Страстную пятницу исполняли: всего три человека, сидя в моей спальне. И все это - благодаря новейшей аппаратуре, о которой говорил. Эффект получился потрясающий.

- Сочиняя музыку к , не старались достичь булгаковских высот?

- Работая, я никогда не думаю о результате. Просто выкладываюсь до самозабвения. И когда наступил финал , мне стало страшно оттого, что все закончилось, я сроднился с этой работой. У меня была та-а-кая депрессуха! Но права расслабляться я не имел - уже подписал контракт на новый сериал по роману Андрея Константинова . Во многом это - автобиографическая вещь: Андрей в качестве переводчика прошел войну в Йемене, Ливане. Так что сейчас мне приходится писать суровую музыку.

- При такой бешеной нагрузке нет желания забросить концерты?

- Не дай бог! Это такая радость - видеть, когда у людей глаза светятся! Когда тебе подпевают, а после концерта подходят и благодарят - вот как было здесь, в Усинске. А я благодарен судьбе за то, что на сцене у меня все и всегда, как в первый раз.

- А как было в первый раз?

- Это было в Бресте, где я родился. С детства неплохо пел. А однажды на свадьбе нашего соседа меня услышали его друзья - профессора Минской консерватории - и посоветовали родителям отдать меня в музыкальную школу. Отдали. Но учился я отвратительно, по сольфеджио у меня стоял . Зато , играя в ансамбле на танцах. Приходил из школы, снимал пионерский галстук и шел выступать. А потом влюбился. Безнадежно. Девчонка меня бросила. Трагедия была настолько чудовищна, что я заболел, а когда выздоровел, появилась непреодолимая потребность излить в звуках то, что меня переполняло. Так что Любе я благодарен по гроб жизни, она сделала меня композитором.

- Сейчас на сцене сплошь и рядом певческие династии. Достаточно вспомнить одну из них, чья родоначальница - Эдита Пьеха, для которой вы написали немало песен. Почему ваш сын Антон не запел?

- Он не хотел - я не настаивал. Потому что после того, как на мою просьбу пропеть Антон промычал что-то неудобоваримое, все вопросы у меня отпали сами собой.

- Что впереди - большое кино или театр?

- Не знаю! Мне мама когда-то объяснила, почему развалился Советский Союз: потому что в нем строили великие планы на будущее. Мама мне говорила: . Я часто вспоминаю мамины слова, принимаясь за такие работы, как . Поэтому у меня никогда не было, нет и не будет никаких далеких грандиозных планов. Я никогда не думаю о будущем. Я просто живу в своем мире. И честно делаю свое дело.

- Игорь, в чем вы видите смысл жизни?

- На самом деле, я получаю огромную радость от творчества. Вот недавно пришел в студию в 6 утра и: провалился. Нет, не в буквальном смысле, сознанием. Очнулся в 6 вечера, а у меня уже готова музыка. Я не помню, как это делал, но буквально физически ощущал удивительную радость. Вообще, когда что-либо подобное испытываю, это очень хо-ро-шо! Это и есть для меня высший смысл.
Я пишу по большому счету только для себя, чтобы утолить жажду творчества. Но потом, если это доставляет радость кому-то другому, - супер! Это и есть, наверное, смысл жизни.
Пусть хоть три нотки останутся в душе кого-то, пусть кто-то захочет что-то сделать. Оставить после себя что-то, подарить что-то - наверно, в этом и заключается смысл. Во всяком случае, так мне кажется на сегодняшний день. Потом, может, я пойму что-либо другое.

(С) Записала Татьяна МАЦАКОВА
 

.

http://rus.delfi.lv/archive/print.php?id=15497696

"Я — за президента-женщину!"

13 сентября 2006, 10:57

Известный музыкант и композитор Игорь Корнелюк отнюдь не прочь, чтобы в России после 2008 года "воцарилась на престоле" нынешний питерский губернатор Валентина Матвиенко, которую, как известно, уже называют Валентиной Великой.

– Игорь, как я понимаю, в этом году вы отмечаете большой юбилей?

— Да, как артист я уже 20 лет на эстрадной сцене. Хотя как композитор даже чуть больше. Музыку я стал писать еще в детстве. Первую песню сочинил, когда мне было всего 7 лет. А чуть ранее, уже в 6–летнем возрасте, пошел в музыкальную школу. У меня сестра училась играть сначала на скрипке, а потом на пианино. Так что инструмент уже стоял дома. Я стал пробовать на нем играть, и мне очень понравилось.

— Корнелюк и Ленинград кажутся совершенно не разделимыми понятиями. Вы коренной питерец?

— Нет, я родился в Белоруссии — в Бресте. Хотя Питер давно уже стал для меня родным городом. Я прилип к нему, прирос буквально кожей и ни за что не смог бы от него оторваться. В общем, полюбил его всей душой. Мне даже иногда кажется, что я знаю не только каждый дом, но и каждый кирпич этого города! Хотя мои родители по сей день живут в Бресте. Сам я в 15–летнем возрасте уехал учиться в Ленинград. Сначала окончил музыкальное училище, а потом — Ленинградскую консерваторию по классу композиции. С тех пор постоянно мотаюсь по гастролям.

— Значит, дома практически не бываете?

— Как сказать. Жизнь сейчас так утрамбована, что я плотно сижу в студии и работаю. Так что она стала как бы моим основным домом. А если я не в студии, то, значит, на концерте. Или просто сплю… Хотя обычно я сплю мало — не более 6 часов. Встаю очень рано и снова сажусь за работу. — Как на это смотрит семья?

— Конечно, косо. Правда, со мной на гастроли ездит жена. А 23–летний сын учится в Институте оптики. Еще у нас есть лабрадор Брамс и рыжий кот Степан. Мы живем в квартире, но это пока. Сейчас у нас строится большой дом в курортном пригороде. Это моя давнишняя мечта. Там я сделаю себе студию, так что все будет под рукой. И тогда я уже смогу говорить, что я — настоящий домосед.

— Как вы относитесь к своему земляку Путину?

— Очень положительно. Мы с ним лично не раз встречались. А познакомились еще тогда, когда он был одним из замов Анатолия Собчака. Последний раз виделись с президентом на 100–летии Государственной думы в мае. Он приезжал в Таврический дворец. Я пел для VIP–персон. Он производит впечатление человека порядочного и симпатичного.

— Вы поддерживаете контакт с другим знаменитым питерцем — Александром Розенбаумом?

— Мы с ним знакомы очень давно. Лет тридцать. Но на "скорой помощи" он уже тогда не работал. А был гитаристом в группе Альберта Ассадулина. Выступал под псевдонимом Александр Аяров. Я
тогда начал писать свои первые вещи. Кроме того, занимался аранжировкой. И вот в числе прочего аранжировал песни начинающего композитора Аярова… Но то были вовсе не "Гоп–стоп, мы подошли из–за угла", а "Деревянная судьба, без единого гвоздя". Вот такие у него были интересные ранние вещи.

–Кстати, сейчас вашего губернатора Валентину Матвиенко прочат на "царствование" в 2008 году. И даже именуют не иначе как Валентиной Великой.

— С ее приходом в городе произошли большие изменения в положительную сторону. Более того, я могу сказать, что этой женщиной я очаровываюсь с каждым разом все больше и больше. Мы с ней достаточно часто встречаемся. И вообще в тезисе о том, что Россия — это бабская страна, есть что–то справедливое. Потому что если мы вспомним лучшие периоды нашей истории, то это были годы, когда правили императрицы. Я имею в виду и Екатерину II, и Елизавету, и даже Анну Иоанновну. Россия резко двигалась вперед именно в те исторические моменты, когда у руля стояли женщины!
Конечно, я тоже уже слышал о том, что Валентина Матвиенко может стать преемницей Владимира Владимировича Путина. И тут я только за! Честное слово, я так говорю вовсе не потому, что хочу спеть кому–то дифирамбы. Я о ней ничего не знал раньше и был абсолютно равнодушен к ее программам. Но я смотрю, как умело она руководит Питером. Город действительно преображается. Вот почему я просто ею восхищаюсь!

— Кстати, а как вы относитесь к переименованию Ленинграда в Санкт–Петербург?

— Да Питер как был Питером, так всегда им и останется. И тут вовсе не важно, как его официально называют. Другое дело, что город пока чуть–чуть не дотягивает до того, чтобы носить гордое имя Санкт–Петербург. То есть "Святой город Петра". Однако он точно уже не Ленинград. И, кстати, это вовсе не бандитский город!
Вы знаете, я ведь специально для сериала "Бандитский Петербург" сочинил песню "Город, которого нет". Когда я прочел сценарий фильма, то сразу понял, какая должна быть музыка. И стал искать ее. Но поиски мелодии затянулись аж на два месяца.
Я с шести утра и до позднего вечера постоянно сидел за роялем. Все время что–то сочинял, но… По закону подлости сначала шло все что угодно, только не то, что надо. Самым главным было найти верное эмоциональное состояние. И оно уже диктует все. Это был поистине адский труд!

— Зато песня получилась замечательной! Она многим нравится. Потому что написана с душой.

— Спасибо! Со своей стороны, желаю творческих успехов вам и вашим коллегам!

Беседу вел Владимир НЕКЛЮДОВ
 

"Газета по-Киевски" 

И.К.: "Свою "скрипку Страдивари" я ещё не создал" 

В субботу кумир советской эстрады выступал в Киеве Кумир 80-х дал концерт в казино-клубе "Тайм-Аут" (ул. Горького). Сейчас он "музыкально здоров и даже вполне упитан" – весел, радостен и полон наполеоновских планов! 

– Как появился тот Игорь Корнелюк, которого мы теперь знаем? – 

– Честно могу сказать, я вообще учился на академического композитора. С детства знал, что буду музыкантом, и родители это знали. К пятнадцати годам по моде тогдашнего времени играл в рок-ансамбле, пел. У меня была длиннющая шевелюра, домой являлся каждый раз под утро, мама вообще махнула рукой: "Все дети как дети, а этот… музыкант!" И вот в одно прекрасное утро я пришел и говорю: "Знаешь что, мама, а я поеду учиться в Ленинград". В тот же день купил билет, сел на поезд – без паспорта, без документов! Приехал, нашел музыкальное училище при консерватории: "Здравствуйте, я хочу у вас учиться на композитора". Нас поступало 37 человек со всех уголков страны, я понимал – у меня шансы равны нулю. И каково было изумление, когда вышел профессор и – фразу-то какую сказал: "Молодой человек, мне очень приятно, что я буду честь вас учить". Меня взяли одного из тридцати семи! Представляете? 

- И пошло-поехало? 

– Ну, я серьезно стал заниматься, готовился к карьере академического композитора. А когда уже учился в консерватории, к нам на курс пришел композитор Александр Морозов, вы его песни знаете: "Не зная горя, горя, горя, в краю магнолий плещет море", "Кис-кис, мяу" – ой, да их у него миллион. И вот как-то в доверительной беседе – он был уже маститый композитор, а я студент нищий, – Александр сказал: "Старик, знаешь, в чем разница между мной и тобой? Ты человек хорошо обученный, а я – талант. Вот ты пишешь сложную музыку для подготовленного слушателя, а я – простые песни, и их поет советский народ. Ты так не сможешь". Меня задело за живое, и мы с ним поспорили на две бутылки коньяку, что я напишу песню, которую будет петь весь советский народ. В устах 23-летнего юноши это было, по меньшей мере, нескромно. И я написал такой смешной твист – "Милый, мне очень грустно было, и я тебе звонила". Потом Анне Вески пела мою "Обезьяна встала очень рано", а Алик Асадулин – "Мальчик с девочкой дружил". Почувствовал вкус к этому делу. Покатили "Билеты на балеты" и так далее. А тут как раз появились первые синтезаторы с программным управлением – меня поразила возможность отказаться от помощи музыкантов и играть самому! Я одолжил деньги (по тем временам семь с половиной тысяч – да за них можно было автомобиль купить!) и, будучи студентом, купил первый компьютер "Ямаха". Вот с этого все и началось. 

– А помните свой первый выход на сцену как певца? 

– Как сейчас! В 85-м году был смотр-конкурс молодых композиторов города Ленинграда. Официальный, почти правительственный концерт, на сцене эстрадно-симфонический оркестр Ленинградского радио и телевидения. Дирижер, все в смокингах, всё так красиво… Я как раз на этом концерте решил испытать свои силы. Выскочил на сцену и спел такую смешную песню (я ее как раз только написал): "Я не понимаю, что со мной, и я не понимаю, что со мной происходит". У меня были безумно модные штаны, которые друг пошил – невероятно широкие, и я ими ужасно гордился. Иду в этих штанах по городу, а мимо проезжает грузин и кричит: "Слышь, братан, прадай штаны – такие харошие штаны!". Вот я в них выскочил на сцену, спел и убежал за кулисы. И тут такое изумление: в зале – овация, не отпускают! А у меня эти штаны развязались. Стою в кулисах, пытаюсь завязать – руки дрожат, не получается. Рядом стоит композитор Лора Квинт, я кричу: "Ну что вы стоите, помогите завязать штаны!". Помогли, я вышел и спел эту песню еще раз. И подумал: "Почему бы и нет?" Тем более что за несколько лет до этого встречался с Пугачевой – я был тогда совсем еще начинающий, девятнадцатилетний, – приходил к ней в гостиницу и играл свои вещи. Она мне сразу сказала: "Слушай, чего ты сам-то не хочешь петь? У тебя хорошо получается". 

– Вот вы кумир советской эстрады, а эстрада-то ушла в небытие. Как вы это пережили? Похвастайтесь творческими достижениями "за истекший период". 

– Да нормально пережил. Я много ездил, гастролировал. Где-то с 91 года стал строить свою студию – этим увлекся. Как писал песни, так и продолжал писать. Но появился формат, понятие продюсера. Но изобретение Генри Форда, конвейер – хорош для производства материальных вещей, но не духовных. Смотрю – надо соответствовать формату, писать "вот так". А мне так не хотелось! И я горжусь тем, что сделал сознательный выбор и ушел из этого. Ушел в кино. Из достижений – ну, вот музыка к "Мастеру и Маргарите" Бортко, "Идиоту". В этом году я сделал замечательную картину по роману Андрея Константинова "Журналист", называется "Русский перевод". Очень интересная и сложная музыка, похожая на рэп. Я был выжат, как лимон. Но осталось теплое чувство – может быть, впервые в жизни – не удовлетворенности (я никогда не доволен тем, что делаю), но какого-то спокойствия, что вот хорошо – и на душе хорошо. 

– А как появился "Город, которого нет"? После "Бандитского Петербурга" сей хит "качают" на мобильники со страшной силой 

– Я его и писал для "Бандитского Петербурга" – когда прочел сценарий, сразу понял, какое впечатление песня эта должна оказывать. И стал ее сочинять. По законам подлости, сочинялось все что угодно – но только не то, что надо. Песню искал два месяца – каждый день в шесть утра садился за инструмент и вставал вечером. И все не то, не то. И вдруг почувствовал: о, есть три четыре ноты – они создают нерв, который был так необходим. Честно вам сказать, ее успех был для меня полной неожиданностью. После выхода фильма я получил порядка ста тысяч писем со всего мира. Из Канады, Америки, Израиля, из Германии, Франции, Украины. Было очень приятно. 

– Вот еще расскажите, от чего вам чисто по-человечески "на душе хорошо"? 

– В июле месяце будущего года у меня с супругой будет серебряная свадьба. Я очень благодарен судьбе за Марину, которая действительно моя вторая половина. У нас взрослый сын – 23 года, у нас пес – замечательный лабрадор Брамс. И кот – рыжий перс, который на самом деле главный у нас в семье. Его зовут Степан. Кот просто чудо. И животные вообще. Когда просыпаешься утром и первое, что видишь перед собой, – сияющая харя собаки! Он радуется тому, что ты просто проснулся. Он радуется тому, что ты есть. А как он встречает, когда я возвращаюсь с гастролей – вы бы это видели! Сейчас строим дом за городом –150 метров от озера Разлив, где Ленин в семнадцатом году скрывался, и метров 500 до моря. Я точно знаю, что вот там буду каждое утро летом вставать в шесть часов, бегать с собакой… Искупались, вернулись – и работать. И жизнь прекрасна! А вообще, честно могу вам сказать, у меня мечта – каждое утро без трусов выходить на крыльцо. В городе я не могу себе позволить даже в трусах это делать. 

– А о чем мечтается Игорю Корнелюку? 

– Сейчас грядет горячая пора. Я за несколько лет соскучился по песне. Очень хочется сесть и написать песен – идей накопилось! Хочется хорошего, душевного, простого. Хотя я только в этом году написал пять часов музыки – это соизмеримо с тем, что люди делают за всю жизнь. А за последние пять лет – еще в двадцать раз больше. Но есть у меня большая мечта. Я считаю, что самое великое из созданного людьми в духовной сфере – это музыкальный театр. Он выше литературы, кино, театра и музыки по отдельности – выше всего. Это чудо и это здорово! Я уже не хочу работать "в стол", для себя. Хочется собраться на некоторое время и сделать. Тот день, когда состоится премьера моего спектакля, будет счастливейшим в моей жизни. Свою "скрипку Страдивари" я еще не создал. Хотя всю жизнь учусь – и сейчас, каждый день, – иногда окидываю взглядом все сделанное и думаю: "Может, я только хожу вокруг дерева?".

Беседовала Автор 

«Частные истории. Игорь Корнелюк» "Газета по-Киевски" 

24.07.2006 

"Газета по-Киевски" 

http://www.stb.ua/ (перепечатка)

Попугай собрал журналистов под крыло

Новый праздник журналистов и работников масс-медиа отметили в Петербурге. Фестиваль «День попугая», который придумали директор Агентства журналистских расследований» Андрей Константинов и шеф петербургских «Вестей» Антон Губанков, собрал более 150 работников прессы на веранде «Море» у Гребного канала. 

Праздник, который теперь планируется проводить ежегодно, призван познакомить поближе работников городских СМИ и других представителей петербургского медийного сообщества и дать пообщаться им в неформальной обстановке. Фестиваль в каком-то смысле создавался в противовес «официальным», «пафосным» журналистским торжествам и конкурсам – на «Дне попугая» встречаются «без галстуков». Идея оказалась замечательной - праздник удался на славу, недовольным с фестиваля не ушел никто.

Поздравить журналистов с новым «профессиональным» праздником приехал и народный артист России Игорь Корнелюк. Специально к фестивалю для работников прессы он написал новую песню «Попугай», которая и была представлена на суд журналистов.

«Культурная» программа началась противостоянием двух команд КВН – «Вестей» и АЖУРа. В упорной борьбе с минимальным отрывом победили работники Агентства. После чего начались разнообразные конкурсы, принять участие в которых могли уже все желающие. Журналисты учились танцевать под чутким руководством профессионального тренера, соревновались в гребле на резиновых лодках, боролись на татами, стреляли из лука и арбалета.

Ян Гравшин,

Фото: Валентин Илюшин, Игорь Шушарин,

Фонтанка.ру 

.

Игорь Корнелюк: «Я вас дико люблю!»

08.06.2006 - № 23 

Автор: Михаил САДЧИКОВ,Санкт-Петербург, специально для «Субботы».

  Автор старых хитов «Билет на балет», «Подожди, дожди-дожди» и новых песен из фильмов «Бандитский Петербург», «Мастер и Маргарита» собирается на фестиваль в Юрмалу, где много лет назад «потерял яйцо».

Бандитский Петербург

     — После телесериалов «Бандитский Петербург», «Идиот», «Мастер и Маргарита», где звучит ваша музыка, о Корнелюке вновь заговорили. Как вы попали в весьма закрытый мир кино?

    — Я благодарен Владимиру Владимировичу — режиссеру Володе Бортко, что он пригласил меня в эту картину. Первоначально музыку к «Бандитскому Петербургу» должен был писать композитор Дашкевич (автор музыки к «Приключениям Шерлока Холмса и доктора Ватсона»).

   Когда Бортко сообщил в Москву, что музыку будет писать Корнелюк, там все встали на дыбы: «Володя, кого ты берешь?! Это же «Билет на балет», «Подожди, дожди-дожди», а тут нужно серьезно». Но когда фильм вышел, некоторые из моих критиков из Москвы звонили мне и благодарили за музыку.

    Я всегда мечтал работать в кино. Просто меня никто туда не звал. Но это мое. Песня все-таки более узкий жанр, а хочется раскрыться как композитору.

    Я смотрел и понимал, что это не совпадает. Оказывается, иногда взять одну нотку и протянуть ее — гораздо выразительнее, чем моя гигантомания. В итоге написал около трех часов музыки к «Бандитскому Петербургу» и многому научился.

     — А какова история баллады «Город, которого нет»?

     — Прочитав сценарий «Бандитского Петербурга», я ошалел от рек крови. Бортко же сказал: «Мне хочется мелодраму. Вот ты и сделаешь!» Песню для фильма я записывал три раза. Сначала с первым текстом: «Там для меня горит очаг как вечный знак забытых истин...»

    Записав это, я позвонил автору текста, своей давней приятельнице Регине Лисиц: «Слушай, Региночка, по-моему, текст дрянь. Ну что это такое: «Очаг как вечный знак забытых истин»?! Народу нужны простые категории типа «Я люблю, ты ушла, вот такая ты зараза...».

    Регина скрепя сердце согласилась написать другой текст: «Мне до тебя рукой подать, чтобы удержать одно мгновенье, дай мне тебя не потерять, моя любовь, мое спасенье». Я подумал: классно! И записал новый вариант.

    Приходит в студию Бортко: «Ребята, какие вы молодцы! Мне текст нравится».

    И вдруг звонит через два дня: «Игорь, новый текст не ложится на кадр». Я ничего не понимаю, приезжаю в монтажную и вижу, что Бортко прав: это не то что не ложится, а просто чудовищно.

    В финале фильма героиня Катя сидит на берегу Босфора, перед ней стоит бутылка водки, рюмочки, она ждет своих ребят, которые уже не придут, и тут звучит: «Дай мне тебя не потерять, моя любовь, мое спасенье!» И на этих словах камера наезжает... на бутылку водки. Просто комический эффект!

    Думаю, ну и черт с ней, с песней, она все равно не будет никогда популярной.

    И все поменял на первый вариант. Через несколько недель после премьеры я попробовал исполнить «Очаг» на концерте. Вдруг зал стал аплодировать, «браво-бис» кричать. И так по сей день.

Артист кормит композитора

     — Работа кинокомпозитора на Западе считается очень престижной и высокооплачиваемой. А как в России обстоят дела?

     — Когда я записываю музыку к какому-то фильму, то два-три месяца хожу в студию как на самую серьезную работу. Появляюсь в шесть утра, уезжаю в полночь. И так каждый день. Иногда и ночую.

    Конечно, я пытаюсь все время поднимать свой киногонорар. Но когда мне дают полный расклад по бюджету картины, то понимаю, что на композитора остается совсем немного.

    К счастью, у меня всегда есть возможность выехать на кратковременные гастроли и пополнить свой бюджет, вспомнив старые добрые шлягеры. Сегодня Корнелюк-артист кормит Корнелюка-композитора.

    Назад в будущее!

     — Не боитесь, что после вашего ухода в киноискусство образ Корнелюка-исполнителя из народной памяти сотрется?

     — Вроде нет причин для опасений. Лето я провожу главным образом в гастролях на стадионах и других огромных площадках. Все происходит так, как в старые добрые советские времена.

     — Странно. Ведь это происходит несмотря на отсутствие телевизионной ротации клипов Корнелюка!

     — Я вам открою тайну: иногда не хочется, да и противно играть в эти игры, которые называются российским шоу-бизнесом. Тем более съемка и ротация клипов выливаются артисту в серьезную сумму. Порой думаешь: какой в этом смысл, надо ли платить сумасшедшие деньги, убиваться, прогибаться?

    Все-таки это удел молодых, начинающих артистов. А как говорится, там, где вы учились, мы преподавали! В музыке 80-х было больше красивых мелодий, искренних стихов, больше души, чем в нынешней. Она отстоялась как доброе вино, выдержала проверку временем и сегодня вновь востребована.

    Предстоящий фестиваль «Парад легенд» в Латвии — лишнее тому подтверждение. Так что назад в будущее — с музыкой 70-80-х!

    Как показывает моя гастрольная практика, все чаще люди ходят на концерты не благодаря тому, что им днем и ночью навязывают по ТВ, а вопреки!

     — Вы случаем не испытываете ностальгии по советским временам?

     — Знаете, я за возрождение цензуры! Конечно, в советские времена цензоры были еще те. Мне Лева Лещенко рассказывал, что советским певцам нельзя было петь выше ноты «фа»! Ибо цензоры и члены худсоветов считали, что от мужского пения и высокой тональности попахивает «голубизной».

    Глупой была и политическая цензура с ее вниманием к пропаганде советского образа жизни. Но во всем остальном цензура делала благое дело. Непрофессионалы-то не проходили. Сколько было тогда хороших композиторов! Тухманов, Зацепин, Гладков, Фрадкин, Мигуля, Мартынов...

    Если бы сейчас существовала цензура, то большинства нынешних раскрученных псевдокомпозиторов не было бы в помине. А если бы работал закон против фонограммщиков, то 90 процентов российских поп-звезд пришлось бы выгнать со сцены взашей!

Как пройти в библиотеку?

     — К вам обращаются девочки и мальчики, у которых богатые папы, мужья, любовники, чтобы Корнелюк за бешеные деньги создал для них хит?

     — Поэт Илья Резник замечательно сказал про одну из певиц: «Вот ей я ни за какие деньги песню не напишу!» Тут журналисты поинтересовались: «Илья Рахмильевич, простите, а за сто тысяч долларов?» — «За сто тысяч мне наплевать на все ее недостатки!» — честно ответил мэтр.

    Композиторство в наших краях хороших денег не приносит. Зарабатывать все-таки приходится пением, гастролями, где порой настолько устаешь, что уже нет сил никаких. Остается только выходить на сцену и во все горло кричать: «Я вас дико люблю!» — чтобы поднимать настроение зрителям и себе.

     — Как еще поднимаете настроение на гастролях?

     — Годков 10-15 назад мы и после концерта устраивали гулянье в гостинице на всю ночь. Ухаживали за местными девчонками, играли в кротов...

     — Игра в кротов — это что же такое?

     — В гостиницах тогда застилали коридор длинной ковровой дорожкой или ковролином. Пришпиливали к полу специальными набойками. Игра заключалась в том, что нужно было под ковролином незаметно проползти до горничной, выбраться наружу и задать ей в три часа ночи незатейливый вопрос. Например: «Как пройти в районную библиотеку?» или «Где у вас поблизости памятник Ленину?».

     — Когда пробил ваш звездный час?

     — Когда в 88-м мне позвонил композитор Витя Резников и предложил сразиться с ним на «Музыкальном ринге», тогда невероятно популярном ТВ-шоу. Он был уже звездный автор, а я — вчерашний студент, музыкант, живущий в долг.

    В третьем раунде на «Ринге» я спел «Ма-ма-мало ли» и «Билет на балет» и неожиданно для всех победил. Все были в шоке, особенно я.

    31 августа «Ринг» прокрутили по тогдашнему ТВ, а на следующий день у меня был назначен первый сольный концерт в Витебске. Когда я в щелочку из-за кулис увидел пять тысяч человек, которые заплатили по четыре советских рубля, чтобы посмотреть на меня, у меня слезы хлынули. Даже на сорок минут концерт задержали...

В Юрмалу через Кремль

    На первый песенный конкурс «Юрмала» молодого композитора пригласили в качестве почетного гостя(!)

    Для гала-концерта я написал песенку про курицу и футбольный мяч: «Жил на земле футбольный мяч, он был упрям и горяч...» Возможно, это был первый образец советского рэпа. С таким финальным куплетом: «Теперь не мяч он, не яйцо — исчезло у него лицо».

    Утром на репетиции я попрыгал с микрофоном по сцене, все было нормально. А вечером передо мной выступал Валерий Леонтьев. Разгорячившись, он так вбил микрофон в держатель стойки, что, выйдя на сцену, я понял: вытащить его нет никакого шанса.

    Представьте такую картину: Юрмала, море, цветы, камеры ЦТ, чуть ли не первая в моей жизни такая съемка. Я же стою и мелкими нервными движениями подергиваю микрофон на себя. Наконец мне этот онанизм надоел, и я сделал яростный рывок. С такой силой врезал себе по зубам, что искры из глаз и темнота!

    Я стоял и молча, по-дурацки пытался улыбнуться. Когда сознание происходящего стало возвращаться, вихрь образов пронесся в моей кучерявой голове. А тут по музыке как раз было резюме. Я возьми да и ляпни не «Исчезло у него лицо», а почему-то «Он потерял яйцо». И ушел.

    За кулисами уже никто не смеялся. Люди бились в истерике, некоторые уже на полу. Съемку, естественно, вырезали. Первый блин комом. Точней, первая моя звездная яичница...

    Концерт Игоря Корнелюка в компании с дуэтом Baccara — 13 июля в к/з «Дзинтари».

Юбилей ОАО «Молочная благодать»: «35+5»

26 июня во Дворце культуры горняков проходила обширная программа, посвященная празднованию 40-летия со дня основания гордости кушвинской пищевой индустрии — предприятия, которое сейчас называется ОАО «Молочная благодать».

Вторая часть мероприятия таила для зрителей загадку. Все, конечно же, знали что в Кушву на один день, выбившись из плотного гастрольного графика, должен прибыть известный певец и композитор Игорь Корнелюк, но не догадывались в каком образе он предстанет перед собравшимися. Реальность превзошла все ожидания. Игорь, отработав программу по-полной, выражаясь современным языком, «зажег» зрительный зал. Его потрясающее, искрометное выступление, сочетавшее в себе умелую хореографию и юношеский задор, источало оптимизм и желание жить! Зрительный зал дружно подпевал артисту, который исполнял всем известные хиты: «Живу я клево», «Подожди», композицию из т/с «Бандитский Петербург»!

Секрет успеха вокалиста состоял в наличии постоянного диалога со зрителем, большого количества шуток, словесного рассказа об истории создания или обстоятельствах написания каждого исполняемого музыкального произведения. Энергетика и положительная эмоциональная зараженность каждой песни чувствовалась и впитывалась зрителем. Бурные аплодисменты, танцы и превосходное настроение зрителей стали отличным подарком для самого певца, которому, по его собственному признанию, всегда было важным чувствовать доброе отношение публики к своей персоне.

После концерта мы пообщались с Игорем Корнелюком.

Игорь, когда у Вас появилась мечта стать музыкантом?

Игорь Корнелюк. Как говорил великий Аркадий Райкин: «Пить, курить и говорить я стал одновременно». Вот и я петь и говорить тоже стал в одно время. Ни для меня, ни для моих родителей не было секретом, кем я буду, когда вырасту. Во время обучения в школе меня прозвали композитором, потому что первую музыку я стал писать еще в семилетнем возрасте.

Что Вам дается сложнее: сочинять музыкальные произведения или умело воплощать творческие задумки на сцене в амплуа вокалиста?

Игорь Корнелюк. На самом деле сложно и то, и другое. Вообще, я больше чувствую себя композитором, чем артистом. Хотя, если бы меня лишили возможности встречаться с публикой — то для меня это было бы большим несчастьем. Когда я нахожусь на сцене, то отдыхаю от работы в студии и, соответственно, наоборот. То есть, всегда отдыхаю. (улыбается)

Существует ли различия между публикой больших и провинциальных городов?

Игорь Корнелюк. По-моему мнению, нет никакого различия. Люди везде одинаковые, поэтому для меня не существует особенностей. Я одинаково выкладываюсь, выступая перед президентом в Москве или в каком-нибудь маленьком городе или поселке. Считаю, что работать всегда нужно с полной отдачей и честно.

Расскажите, пожалуйста, о том, как Вы пишете свои композиции?

Игорь Корнелюк. Каждая песня рождается в мыслях по-разному. Иногда чрезмерно легко, иногда в долгих муках. У меня есть композиции, которые я писал годами, однако существуют и песни, которые создавались буквально за 15 минут. «Город, которого нет» я сочинял 2 месяца. Каждый день в 6 утра я садился за рояль. Я должен сочинить музыку, несущую какую-либо эмоциональную нагрузку, а то это действительно очень сложно. Пока я искал сегодняшний вариант «Город, которого нет», то сочинил целый вагон музыки, но, как говориться, не в те ворота.

Спасибо за интервью!
Всяческих успехов Вам!

Выступление звезды отечественной музыкальной сцены венчало программу юбилея завода во Дворце культуры горняков. Зрители были в восторге от тех эмоций, которые подарил им день. Наверняка, придя домой, они, поделившись своими впечатлениями от концерта, подняли кому-то настроение, насытив жизнь своих родственников, знакомых и друзей яркими красками, родившимися от впечатлений посещения данного праздника.

запись на странице с  номером  363.

19.05.2006 

14:00 — встреча участников благотворительной программы «Рисуем песню» с композитором Игорем Корнелюком (школа №133 — ул.). 

 НАРИСОВАНЫЙ КОРНЕЛЮК. 

На днях в Центре творческой реабилитации для детей с ограниченными физическимивозможностями и сирот «Душа Ребёнка» прошла выставка детских работ в рамках благотворительной программы «Мы рисуем песню». 

Это уже не первая выставка по данной программе. С 2000 года дети успели сделать сотни рисунков по мотивам песен Александра Розенбаума, Вячеслава Бутусова,Максима Леонидова, Юрия Шевчука и группы «ДДТ», Сергея Чигракова и группы «Чижи К», а также дуэта «Чай вдвоём». На этот раз объектом творческих изысканий воспитанников детских социальных учреждений стали песни певца и композитора Игоря Корнелюка. 

И хотя расписание Игоря Евгеньевича настолько плотное, что не хватает времени дляэлементарного отдыха, для детей он всегда открыт. Знакомство с Центром началосьсо студии звукозаписи, где сегодня записывается альбом рождественских песен висполнении воспитанников музыкальной школы имени Грота для слепых и слабовидящих детей. Игорь был настолько растроган песнями слепых детей, что предложил оказать помощь в комплектовании студии личным музыкальным оборудованием и выразил готовность приобрести несколько дисков с рождественскими песнями, когда они будут выпущены. 

Пока звукорежиссёр настраивал оборудование для выступления, Игорь Евгеньевич с удовольствием окунулся в мир детского рисунка. Задача его осложнялась тем, что надо было из десятков представленных на выставке рисунков выбрать самые лучшие. 

-Знаете, это так же сложно, как, выйдя рано утром во двор к клумбе, выбрать самый красивый цветок. А организаторы выставки не будут против, если я подпишувсе рисунки? – спросил Игорь Корнелюк в отчаянии.

Поскольку организаторы против не были, он начал подписывать абсолютно все работы, с которых на него смотрел Париж (песня «Ходим по Парижу»), растерянные пассажиры и кондукторы (песня «Билет на балет») и, конечно же, сам Игорь Корнелюк, которого дети нарисовали очень даже похоже. Возле одной из работ Игорь задержался, -ведь предъявить билет у Карлсона требовала не кто иная, как старуха Шапокляк.Было видно, что этот рисунок больше всего понравился автору песни. 

А дети не давали и шагу шагнуть спокойно, они окружали певца с просьбами сфотографироваться на память, дать автограф, похвалиться своей работой. В результате такое простое занятие, как подписывание рисунков затянулось на 13минут. 

Впереди Игоря Корнелюка ждало выступление перед детьми, а их, в свою очередь, сладкий стол. Выступление было отличным! Дети и взрослые с удовольствием подпевали артисту: «Птицы прилетают, это означает: май, май, май…». 

А ведь и точно, на улице стоит май. Правда, дождливый, но никто из детей, покаИгорь пел свои песни, об этом не вспомнил. Да и сам артист перестал торопитьсяна очередной концерт, когда в ответ на его песни для него на мандолине сыграла воспитанница школы Грота – одна из тех, кто принимал участие в записи альбомарождественских песен. А потом Игорю Корнелюку был вручен диплом Центра, мягкий пеликан – символ благотворительного Движения «Золотой Пеликан» и книга«Милосердие и душевная щедрость». Игорь в долгу не остался – он подарил детямнесколько десятков плакатов со своими автографами и несколько дисков со своими песнями и своей музыкой. 

Пожелав творческих успехов участникам программы «Мы рисуем мир», Игорь Корнелюк поспешил на работу. Но он обещал вернуться, поскольку ему понравился Центр, ему понравились дети и их прекрасные работы по мотивам его песен. 

Василий Гольдман

«Моя жена не ворует!»

Поэтому он и сделал супругу своим директором

«14 апреля в КСЦ «Ренова» выступит известный композитор Игорь Корнелюк», – гласили афиши. Билеты хоть и недорогие, но уходили со скрипом. 

«И половины не продали…» – вздыхала кассирша, выразительно потряхивая весомой пачкой глянцевых «зеленых» бумажек. Тех же, кто пришел поглазеть на звезду, ожидало не совсем привычное зрелище... 

Многих людей в зал заносили буквально на руках. Дело в том, что в этот день в Сыктывкаре чествовали спортсменов-инвалидов республики, многие из которых входят в паралимпийскую сборную страны. По итогам сезона 2005-2006 годов лучшей была признана лыжница Любовь Мишарина. В этом году она завоевала 2 золотые и 3 серебряные медали на чемпионате России в Перми. Люба ушла с «вечеринки» с компьютером. 

От Правительства Коми паралимпийцам – лыжникам Константину Янчуку и Леониду Мусанову – были вручены денежные сертификаты на сумму 323 тыс. руб. Их тренер Александр Поршнев получил сертификат на 162 тыс. руб.

А популярные мелодии в исполнении Игоря Корнелюка во второй части мероприятия стали «наградой для души». 

«ТЕЗКА ИГОРЬ ШПЕКТОР…»

Перед концертом, едва прилетев в Сыктывкар, композитор дал «Трибуне» блиц-интервью.

– Игорь, вы знаете, чему посвящено мероприятие?

– Конечно. И я преклоняю колени перед этими людьми. Они сумели взять верх не только над своим духом, но и телом. 

– Первые впечатления о Сыктывкаре? 

– Ну, во-первых, у вас теплее. Вылетали из Петербурга – на градуснике +4. А здесь +9, солнце, благодать… Но вообще, ваш город я рассмотрел еще… 16 лет тому назад.

– Так вы, значит, уже были в Коми?

– И в Сыктывкаре, и в Воркуте, где, кстати, познакомился с замечательным человеком и моим тезкой Игорем Шпектором. Потом мы виделись и общались с ним в Москве. 

– Какие воспоминания остались у вас о Севере?

– Экзотические. Помню, привезли меня в тундру. Был май, лежал снег, сугробы. И вдруг откуда ни возьмись – полярная сова! Ох, и испугался я тогда!.. Много про Коми мне рассказывал Валера Леонтьев – мы добрые с ним знакомые. Он же у вас здесь детство провел…

МИЛИЦИИ НЕ ВЕРЮ, В ШОУ-БИЗНЕС НЕ ХОЧУ

– Многие «звезды» метят во власть. Лариса Долина, Иосиф Кобзон, Александр Розенбаум…

– Метят – значит, есть способности к этому делу. Я не увлекаюсь политикой. Ответственность большая, и времени много надо. Скажу по секрету: мне все пророчат сейчас пост председателя питерского союза композиторов. Но я откажусь... 

– А бизнеса своего у вас нет? Ведь это очень популярно сейчас в богемной среде. У Лещенко – деревообрабатывающий заводик, у Винокура – производство водки и консервов. У Пугачевой – чипсы, у Варум – духи…

– Нет, мне некогда продавать, покупать. Еще раз повторяю: всего себя отдаю творчеству.

– Несколько лет тому назад ваша фамилия мелькала на страницах газет в связи с угоном вашего «Лексуса». Сообщалось, что милиция вот-вот найдет ваше авто.

– Как бы не так! Будьте ближе к реальности. Милиция сегодня – во многом коррумпированный орган, работает плохо. Сколько разбоев, грабежей…

– В последнее время мы все реже видим вас в телевизоре…

– Да, вы правы, я несколько отошел от шоу-бизнеса. Выступаю редко, потому что жанр мельчает. И заниматься шоу-бизнесом в условиях такой нездоровой конкуренции, которая творится у нас на эстраде, просто неохота. Потому что приходится конкурировать не по каким-то творческим соображениям, а по чисто финансовым. Гораздо большее удовольствие я получаю от творчества. Очень много пишу музыки для кинофильмов: к «Идиоту» писал, к «Бандитскому Петербургу»… Мечтаю написать оперу. В планах сочинить мюзикл. 

ГОЛОД ПО ПРАВИЛАМ

– Говорят, вы трудоголик. А пост при этом соблюдаете? 

– По всем правилам. Если нельзя растительное масло и горячую пищу – не употребляю. Мало того, на предпасхальной неделе вообще хочу от пищи отказаться. А в страстную пятницу – и от воды. Если получится. И в дальнейшем буду не только Великий – все посты блюсти.

– Ваша супруга является вашим директором. То же самое у Александра Буйнова: «вторая половина» – директор группы. Это мода или своеобразное средство защиты финансов? (Марина, супруга Корнелюка, присутствовавшая при нашем разговоре в гримерке, улыбнулась и как-то очень ласково посмотрела на мужа...)

– По поводу жены-директора я могу сказать, что это первый директор в моей жизни, который не ворует! И главное, мне с Мариной легко и спокойно. Я чувствую, что тылы прикрыты. Теперь я совершенно не планирую свой гастрольный график, не обговариваю гонорары. Могу полностью погрузиться в творчество. В 6 утра у меня подъем. В 6.30 я уже в студии. График моей жизни очень плотный. Я либо сплю, либо пою, либо еду на концерт... 

Беседовал Николай БЕЗНОСИКОВ.

ДЛЯ СПРАВКИ. Игорь Корнелюк. 45 лет. Певец. Самые известные песни – «Дожди», «Билет на балет», «Мало ли», «Дым», «Этот город, которого нет». Композитор. Много пишет для звезд эстрады. Его песни исполняют М. Боярский («Ходим по Парижу»), А. Вески, Ф. Киркоров. Игорь Корнелюк часто участвует в жюри музыкальных конкурсов «Юрмала», «Ялта» и других.    /22.04.2006/

УЖИН СО ЗВЕЗДОЙ (Комсомольская правда. Сыктывкар. №17 от 20 апреля 2006)

Корнелюк чокнулся с читателями «КП»

Хотя в стаканах была минералка, беседа композитора и его сыктывкарских поклонников удалась на славу

Композитор и певец, автор хитов 80-х и музыки к знаменитому сериалу «Бандитский Петербург» Игорь Корнелюк прилетел в Сыктывкар 14 апреля в 16.20. из Санкт-Петербурга «бизнес-классом». Куртка на распашку, обычные черные джинсы и черный джемпер. В столице Коми было +9 в тени, а по словам композитора, в Питере значительно холоднее. На высокого кучерявого гостя никто не оглядывался и автографов не просил. Прямо из аэропорта певец вместе с женой, которая «по совместительству» еще и его директор и звукорежиссер, поехали в КСЦ «Ренова». Закинули модные коричневые чемоданы в гримерку – и на репетицию.

«Поужинаю с удовольствием»

Вскоре в гримерку заглянули и мы. Корнелюк нашей наглости не удивился, а очень даже обрадовался:

- Пожалуйста, пожалуйста! – гость вежливо встал и даже придвинул нам стулья. Супруга певца в это время по-хозяйски гладила ему сценический костюм. Под гладильной доской сиротливо стояли два мужских ботинка. На столе беспорядок: пачка сигарет «Ротманс» чай «Липтон», лак для волос, сосиски в тесте, виноград, бутерброды с семгой, минералка без газа, 2 кофейные кружки...

А тут – мы со своим предложением. Отужинать с читателями «Комсомолки».

Марина и Александр Казариновы победили в нашем конкурсе на знание биографии музыканта. Им досталось два билета на концерт, а также возможность отужинать и побеседовать со своим кумиром. Второе место и билет на концерт досталось сотруднице турфирмы Наталии Гударевой.

Питерский гость, к нашей радости, предложение принял. Готовить «стол для звезды» мы, на правах хозяев, стали сами. Марина наделала бутербродов. Она, кстати, по специальности повар. Александр - он работает в охране и имеет воинское звание «старшина» - нарезал апельсинов, яблок, помыл виноград. Поставили на стол вино, воду, шоколадные конфеты, салат из морковки. Вручили нашим победителям красивый букет цветов и свежий номер газеты. Вскоре появился «виновник торжества».

Кстати

Встретились два композитора

Пока Корнелюк прогуливался по фойе культурно-спортивного комплекса, его успел «поймать» коллега - председатель республиканского союза композиторов Михаил Герцман. Через 5 минут, как давние друзья, посмеиваясь, они прошли в направлении гримерки гостя. Видимо, поговорить было о чем – и о профессии, и о консерватории северной столицы, которую окончили оба маэстро.

О детях, творчестве и Сыктывкаре

- Благодаря любимой газете мы с вами встретились! – Взял инициативу на себя глава семейства Казариновых.

Корнелюк улыбнулся и сел за стол. Певец забыл об усталости, «наша» семья – о волнении.

- У вас дети есть? – Спросила «звезда» сыктывкарцев.

- Да, две, одной 2 годика, другой 10, -улыбнулась Марина.

- И у меня сын есть, только большой он уже! – Обрадовался Игорь. – Правда, он по моим стопам не пошел.

- А я ваши «Дожди» слушал в молодости. Помню «хипповали» с кассетником на плече в друзьями… - Поделился Александр. Его жена добавила: А я обожаю мелодию «Город, которого нет»,.. которую Вы написали к сериалу «Бандитский Петербург»…

Было заметно - Игорю очень польстило, что Казариновы так хорошо знают его творчество. Они чокнулись бокалами с минералкой (певец соблюдает пост). Корнелюк поведал «на закуску», что в Коми был 16 лет назад. Тогда его тоже хорошо здесь привечали…

Концерт для VIP-персон

Сразу после разговора он поехал в ресторан «Вычегда». Там ему предстоял еще один концерт. Несмотря на дорогие входные билеты, зал был полон. Среди присутствующих – весь цвет сыктывкарского общества: депутаты, предприниматели и начальники городских предприятий… Вечер, на который ждали певца, имел интригующее название «Вечер королевских удовольствий». Блюда на столах – под стать. «Бал королевы морей» - салат из клубники и мидий соседствовал с «Дарами речной девы» (семга, муксун, угорь). «Слава великого похода» (свинина под прованским соусом) - с «Трапезой хозяина леса» (говядина с брусникой).

Здесь мы по новой прослушали шутки и песни композитора. Корнелюк не сменил даже наряд: танцевал в той же рубашке. Посетители ресторана могли потанцевать под «живые» песни Корнелюка, а также спеть с ним дуэтом.

Сразу после ресторана певец с супругой поехали в гостиницу «Югор». Утром они улетели назад в Питер. А уже вечером работящий музыкант давал там концерт.

ПОДРОБНОСТИ

Оценили по заслугам

Поводом приглашения в Сыктывкар Игоря Корнелюка стало чествование спортсменов-инвалидов. Каждый из инвалидов получил хороший подарок, грамоту и букет цветов. Участникам паралимпийских игр в Турине Константину Янчуку и Леониду Мусанову от Правительства Коми презентовали денежные сертификаты на сумму 10 тысяч долларов. А чемпионке России по лыжным гонкам Любови Мишариной – подарили компьютер… От лица Правительства республики теплые слова в адрес инвалидов сказала заместитель Главы Ирма Кутаева.

- Огромное спасибо тем, кто нам помог. Многие откликались и искренне шли на встречу, - растроганно поведал нам Василий Коснырев, президент Коми республиканского Фонда «Паралимпийский».

Наталия ШЕВЕЛЕВА

Фото автора
 

У моей попутчицы в скором поезде Москва - Санкт-Петербург зазвонил мобильный телефон. Пропел мелодию из фильма про "бандитский" город, в который мы направлялись. Я вздрогнула от совпадения: ведь ехала на встречу именно с ее автором.

- Поначалу я тоже вздрагивал, когда слышал "Город" в мобильниках, - признался Игорь в ответ на мою историю. - Ай да молодец! Но очень скоро перестал, потому что даже самые свои легкомысленные песни никогда не писал для того, чтобы быть замеченным.

- Игорь, не замечен ты ни в каких шоу-бизнес-тусовках, без которых, наверное, в наше время трудно обойтись артисту, чтобы о нем помнили. Это твоя принципиальная позиция?

- Да. Если играть в шоу-бизнес, то надо играть всерьез. А мне не хочется. Потому что по профессии я - композитор, и всерьез мне хочется не играть, а быть. Увы, шоу-бизнес семимильными шагами идет по всей нашей жизни.

- С чем это связано?

- С великим изобретением Генри Форда - конвейером. Но Форд придумал его для производства материальных ценностей - автомобилей. А мы внедрили конвейер во все сферы жизни. Мы перестали думать, внутренне работать, сопереживать. Когда я начинал на эстраде, какие-то отдельные произведения можно было назвать произведениями искусства. Сейчас же все усредненное, приравненное к расхожему словечку "формат". Музыка делается на потребу: то, что "хавается".

- А как тебе-то удается сытно "хавать", например, иметь прекрасную квартиру с ультрасовременной студией, презрев правила шоу-бизнесменства?

- Ну вот смотри на исключение из правил. Я просто занимаюсь своим делом. Вот сейчас после "Мастера" хочу очухаться и записать совершенно новые песни.

- Какие? Еще не представляешь?

- Представляю. Но не скажу. Главное - мне очень хочется их записать. И я очень рад, что, несмотря на мою усталость, у меня еще осталось это чувство - хочется. На самом деле в жизни самое главное - чтобы хотелось. Самое главное - не иметь что-то, не быть кем-то. А чтобы хотелось.

- И все же, без лукавства, коль в мобильниках звучишь, известным себя ощущаешь?

- Я себя ощущаю мастеровитым. Каждое утро я прихожу в студию и начинаю работать. Я, не дай бог, не хочу себя сравнивать с Бахом. Но он всегда для меня был примером мастеровитости. В Ленинградской консерватории меня учил замечательный профессор - старенький, еще помнил, как Римский-Корсаков преподавал. Он ходил в накрахмаленной белой рубашечке, курил сигареты "Арктика" с черным фильтром. Как сейчас помню его первую лекцию. Он закурил "Арктику" и произнес хриплым голосом: "Бах был простым мастеровитым человеком. Каждый день он знал три дела: выпить кружку пива, написать фугу и заказать наследника". И в этот момент, когда я относился к Баху, как к космосу, я понял, что это был действительно мастеровитый человек. Он - хошь не хошь - каждый день должен был написать фугу. И в этом, наверное, суть. Только так можно чего-то добиться.

- А как же музы?

- Чайковский по этому поводу очень хорошо говорил: вдохновенье - та гостья, которая не любит посещать ленивых. Для того чтобы испытать чувство восторга от творчества, мне приходится сидеть по многу часов и искать какие-то три ноты. А потом понять: ох, пробило! Если не пробьет, твоя музыка никого не тронет.

- На самом деле всегда обидно за композиторов, чьи песни распевают все, но далеко не каждый скажет, кто же их автор. Ну, к примеру, кто знает, что "Ой, цветет калина" перу Дунаевского принадлежит. Это же народная песня! А ты себя таким вот "народным" композитором ощущаешь? Знает народ, кто тот же "Город" написал?

- Думаю, знает. Поскольку в отличие от "Калины" - это недавно написано. Мне, клянусь, такая популярность "Города" приятна. Но так же клянусь, она не была самоцелью. Я просто старался написать песню, близкую режиссерскому замыслу. Когда я прочел сценарий, был потрясен количеством крови. А Бортко хотел сделать из этого мелодраму. И такую странную задачу поручил мне. Я два месяца искал мелодию. И никогда не думал, что она станет популярной. К первым восторгам относился настороженно. Но потом повалили письма - со всего мира, от наших соотечественников.

- И тут ты почувствовал себя всенародно любимым.

Это такая радость – видеть, когда у людей глаза светятся! Когда тебе подпевают, а после концерта подходят и благодарят за того же "Мастера"

- Я почувствовал, что точно выполнил свою задачу. Вот заключительный этап звуковой записи фильма. За пультом - женщина, многоопытный звукорежиссер "Ленфильма", которой по идее должен быть присущ профессиональный цинизм. Я сижу сзади. Вдруг Бортко подходит ко мне, толкает: "Иди, посмотри". Я смотрю: звукорежиссер плачет.

- Кино для тебя - спасение? Уход от необходимости жить по правилам шоу-бизнеса в профессионализм?

- Я благодарен кино за то, что в период безвременья мне было куда уйти. Но мне очень хочется поработать в каких-нибудь собственных музыкальных жанрах. Конечно, я имею в виду музыкальный театр.

- Еще бы! Ведь у тебя уже есть театральный опыт - руководство театром "Буфф". Да к тому же сейчас появилось новое музтеатральное поле - мюзикл. Как ты относишься к извержению мюзикла на наших сценах?

- Все мыслят в правильном направлении, только не с той стороны. Потому что когда самолеты падают на сцену, это здорово. Декорации с бассейнами, которые стоят миллионы, - это прекрасно. Но далеко не главное. Главное - музыка, из которой и исходит спектакль. Вообще я ненавижу слово "мюзикл". Оно - не нашенское, чисто американское. Я мечтаю о своем музыкальном спектакле без определения жанра. Хотя скорее это будет ближе к опере. Потому что опера для меня - это вершина любого творчества.

- Есть конкретные предложения?

- У меня черновой работы на четыре оперы - честно! Но я по жизни фаталист. И знаю, что если что-то суждено, то суждено. Вот как к Моцарту пришел "черный" человек и заказал реквием. И жизнелюбивый, лучезарный Моцарт написал потрясающее по накалу трагизма сочинение. Так и ко мне какой-то "человек" должен прийти. Если не придет - да пусть у меня хоть 25 договоров со всеми театрами будет - ничего не случится.

- Не появилось ли желания после сериального "Мастера" создать своего, чисто музыкального?

- Есть идея, может быть даже балетного спектакля. Но, честно говоря, мне заниматься "Мастером" сейчас неохото - я им просто выжат. Это был марафон длиною в год. Я бежал, как спринтер, но марафон. Если я не был в студии, то либо спал, либо ел, либо пел концерты, которые для меня были формой отдыха.

- Игорь, как вообще выбор Бортко пал на тебя? Ведь наверняка претендентов было немало. А от одного из маститых композиторов я и вовсе услышала нескрываемую злобу в твой адрес: мол, у него, мэтра, уже все было готово, но тут нашелся "какой-то" Корнелюк. Сознайся, идя к "Мастеру", пришлось поработать локтями?

- Склока началась еще с "Бандитского Петербурга". Когда Володя пригласил меня, все продюсеры встали на дыбы: "Ты с ума сошел?! Корнелюк - так это же "Билет на балет"?!" Бортко пришлось стукнуть кулаком по столу. После выхода фильма мне звонили и извинялись. То же повторилось и с "Идиотом". И снова были извинения. После двух этих работ Бортко признался, что работать будет только со мной. Но "Мастера", честно говоря, я боялся - потому что для меня это, наверное, лучший роман, созданный человечеством. В работу бросился, как в омут. Жутковато было порой, особенно, когда писал Голгофу и бал сатаны. И я приходил в церковь, просил благословения.

Технологически все решалось очень сложно. Ведь в фильме звучит целый оркестр, а в студии сидел только я один. Каждую партию сам сыграл. Хор на Страстную пятницу исполняли всего три человека. Они пели... в моей спальне. Всю эту сумасшедшую технологию я сам освоил, мне помогали только два специалиста. Вот сейчас строим загородный дом с новой, более совершенной студией. Кстати, разместится он в Разливе. А по иронии судьбы здесь, над нами - мемориальная квартира Ленина. Так что невольно приходится следовать заветам Ильича: учиться, учиться и еще раз учиться.

- Вопрос, быть может, дурацкий. Задумывался над тем, удалось ли тебе в "Мастере" достичь булгаковских высот?

- Работая, я никогда не думаю о результате. Просто работаю самозабвенно. И когда наступил финал "Мастера", мне было страшно от того, что все закончилось, поскольку я сроднился с этой работой. У меня был та-а-кой депрессняк! А сверху мне говорили: старик, ты не прав. И действительно, права расслабляться я не имел - поскольку уже подписал контракт на новый сериал по роману Андрея Константинова "Журналист". Во многом это автобиографическая вещь: молодым парнем, переводчиком Андрею довелось пройти войну в Йемене, Ливане. Так что приходится сейчас суровую музыку писать.

- А как ты относишься к сериальному нашествию на наши экраны? Ведь опять же "не нашенское". И если мюзиклы грянули из Америки, то сериал - это латиноамериканский "варяг".

- Я тоже не люблю это слово и не люблю этот жанр. Предпочитаю многосерийный фильм. Я люблю медленное, вдумчивое кино, где мне не застилает глаза мишура спецэффектов. Настоящее кино - это когда очень большое сказано очень просто. "Попсовое" - когда мысли с гулькин хрен, но наворочено та-а-к! Вот поэтому я так хочу музыкальный театр: здесь музыка - главное, и все от тебя зависит.

- При такой бешеной загрузке не появилось ли желания забросить концерты?

- Не дай бог! Это такая радость - видеть, когда у людей глаза светятся! Когда тебе подпевают, а после концерта подходят и благодарят за того же "Мастера". А я благодарен судьбе за то, что на сцене у меня все, как в первый раз.

- Давай тогда к судьбе и перейдем. Как она вывела тебя к музыкальным музам?

- Это было в Бресте, где я родился. С детства здорово пел. А однажды на свадьбе нашего соседа меня услышали его друзья - профессора Минской консерватории - и посоветовали родителям отдать меня в музыкальную школу. Меня отдали. Но учился я отвратительно, по сольфеджио у меня стоял "кол". Зато отрывался, играя в ансамбле на танцах. Я был юным пионером, но уже руководителем, хотя все остальные были старше меня на 10 лет. Приходил из школы, снимал пионерский галстук и шел руководить. А потом влюбился. Я учился в шестом классе, Люба - в седьмом. Втюрился по полной схеме. А Люба меня бросила - потому что ее "просватали" за курсанта военного училища. Не поверишь, но у меня только недавно появилось ощущение, что военные - это великая профессия. Трагедия была настолько чудовищна, что я действительно заболел: неделю метался в бреду. А когда очнулся, попросил у мамы персик. Это-то в брестском захолустье, в каком-то лохматом 70-м, зимой! Но мама откуда-то персик достала. Он показался мне горьким... И вдруг я бешено засочинял - появилась животная потребность излить в звуках то, что меня переполняло. Так что Любе я благодарен по гроб жизни, потому что именно она сделала меня композитором.

- Ну, наверное, и Ленинградская консерватория внесла свою лепту. Как в ней оказался?

- Поступив в Брестское музыкальное училище, не переставал играть на танцах. Такой был кураж! Представляешь, нам, музыкантам-лабухам девчонки цветы приносили. Дома на меня вообще рукой махнули. И в одно прекрасное утро, когда я вернулся с танцев и посмотрел на маму, мне ее стало так жалко! И я сказал: "Мама, я поеду учиться в Ленинград". Она ответила: "Езжай куда хочешь".

- Почему именно в Питер?

- До меня дошли слухи, что там самая лучшая композиторская школа. Но про себя думал: какая на фиг школа? Знаний - ноль, умений - тоже. Тем не менее сел и поехал. Без документов. Пришел в музыкальное училище и сказал: "Хочу у вас учиться". Мне поверили на слово и разрешили сдавать экзамены. За три дня я насочинял такую бездну! Такой лабуды! Но меня приняли. После суровой школы училища консерватория для меня была уже детсадом.

- В "детсаду" появился уже и театр, и озорная, но отнюдь не детская эстрада.

- Эстрада была психологией нормального 20-летнего человека. И это нормально, что меня сейчас тянет к симфонии, а тогда к песне. "Милый", "Дожди, дожди", "Билет на балет" - все это было написано в консерватории. За что получал звездюлей та-а-ких! И за то, что работал в "Поющих гитарах", и за то, что приметили на ТВ, и за то, что Анне Вески в Сопоте спела мои песни, и за театр "Буфф"...

- В консерватории ты еще и на свадьбах успевал подрабатывать...

- Когда на первом курсе у меня появилась семья - жена Марина и сынишка Антошка - 40 рэ стипендии стало маловато. И я начал ездить в Беларусь играть свадьбы. Приезжали с барабанщиком, брали в аренду инструменты - и вперед! Эти гастроли продолжались до тех пор, пока однажды ко мне не подошел клиент: "Парень, а ты знаешь такую песню "Ми-илый, я так тебя л-ю-у-била"? Ну с-ы-ыграй э!" А когда в тот же вечер меня спросили: "А ты знаешь такую песню - про "Билет на балет"? - я понял, что это уже кризис жанра. И это была последняя свадьба. А первую свадьбу вообще с сестрой играл. Причем Наташка играла... на барабанах. Приехали в нужную деревню. А там - аж четыре свадьбы! Играли профессиональные коллективы из Минска, Гродно, Пружан. А тут мы с Наташкой! И я понимаю, что нам - все, кранты! Кончилось тем, что народ со всех четырех свадеб к нам привалил. И почему? Играли отвратительно. Но от нас перла такая энергия! Так во всех окрестных деревнях я стал национальным героем. И когда уже потом приезжал туда с супераппаратурой и супербарабанщиками, все говорили:"Супер! Но с Наташкой ты играл лучше".

- Сейчас ты часто гастролируешь на родине, в Беларуси. Твоя популярность там на уровне "Песняров"?

- В Отечестве же не бывает пророка.

- А в твоей семье в роли своеобразного "пророка" выступает Марина. Она - твой директор. Легко ли жить с директором?

- Легко. Поскольку все вопросы решает Марина. Я ни чем не забиваю себе голову: утром встаю, а она мне говорит, во сколько у нас сегодня концерт, во сколько запись. Но главное, Марина - мой первый директор, который не ворует.

- Вашему знакомству, кажется, тоже поспособствовала твоя белорусская родина.

- Да. В училище я ездил в фольклорные экспедиции - в глубинке собирал старинные обрядовые песни. Мне настолько это понравилось, что я, обработав подлинники, написал некую кантату для хора и оркестра - масштабную такую, с колоколами - у-у-х! Марина пела в моем хоре. А однажды после концерта подошла ко мне и сказала, что ей надо со мной поговорить. О чем мы говорили? Не помню. Но вот уже почти четверть века вместе. Наша свадьба запомнилась тем, что ее сыграли сразу после премьеры моей первой заказной работы - спектакля "Трубач на площади" в Пушкинском театре. В главной роли дебютировал Коля Фоменко. Я записал фонограмму, под которую он рот открывал. А через четыре дня мы с Маришкой поженились.

- Сейчас столь расплодились певческие династии. Достаточно вспомнить одну из них, чья мать - Эдита Станиславовна Пьеха, для которой ты написал немало песен. Почему Антон не поет, а занимается компьютерами и даже не помогает папе в обустройстве студии?

- Он не хотел - я не насиловал. Потому что после моей просьбы пропеть до-ре-ми-фа-соль у меня все вопросы отпали.

- Что впереди - большое кино и театр?

- Не знаю! Мне мама когда-то объяснила, почему развалился Советский Союз. Потому что в нем строили великие планы на будущее. Ну не надо строить никаких планов! Мама мне говорила: "Игорь, никогда не думай о завтрашнем дне. Живи сегодня. Ставь планы на сегодня и выполняй их - шаг за шагом. И тогда осилится самая неподъемная работа". Я часто вспоминаю мамины слова, принимаясь за такие работы, как "Мастер и Маргарита". Поэтому у меня никогда не было, нет и не будет никаких планов. Я никогда не думаю о будущем. Я просто живу в своем мире. И честно делаю свое дело.      

Хлебный талант

№13(4938)

Юрий Васильев

Игорь Корнелюк (на фото), некогда прославившийся популярными песнями, а ныне один из самых востребованных кинокомпозиторов России, готовится к очередному творческому вызову. Закончив саундтрек к сериалу «Журналист», он намерен приступить к работе над оперой

Вы общались с Сергеем Курехиным. Многие говорят, что одна из мелодий «Мастера и Маргариты» весьма похожа на тему курехинской музыки к фильму «Господин оформитель».

Мне об этом тоже говорили. Во-первых, в «Мастере» это не самостоятельная тема, а подголосок: повел бы его в другую сторону — никто бы ничего вообще не сказал… Во-вторых, вообще не хочу говорить об этом. А с самим Сергеем общался как раз в студии: наши смены соприкасались, я записывал песни, он… что интересно, Сергей писал как раз саундтрек к «Господину оформителю». Я, кстати, имел полное право не знать музыку Курехина к этому фильму, но я знаю ее прекрасно и могу расписаться на чем угодно: ничего общего с музыкой к «Мастеру и Маргарите» здесь нет. Когда я делал дипломную работу в консерватории — симфонию свою записывал, Курехин был обладателем первого сэмплера в Питере. Свою дипломную симфонию я писал на компьютере с этим сэмплером: Сергей его дал мне и даже денег не взял, хотя я работал с ним три или четыре смены.

Что за симфония?

Вполне современная. Там есть пространные хоровые моменты, много пространства — вообще очень эффектно все вышло: компьютер мог протрещать фугу так быстро, как только возможно. Мне поставили пятерку, потом ко мне подошел профессор Леман из Московской консерватории, пожал руку и сказал: «У вас хлебный талант». Я понял двояко: либо мой талант будет мне зарабатывать на хлеб, либо я — композитор от сохи.

- Для хлеба вам сегодня еще приходится работать каждый день?

Я с удовольствием работаю каждый день.

-Столько заказов?

-И на заказ, и для себя. Я рад, что у меня появилась работа в кино, сложилось с Владимиром Бортко. Но я понимаю, что кино не мечта всей жизни. Сейчас вокруг безвременье какое-то, кругом один шоу-бизнес…

Вы — не его часть?

Нет, принципиально. Я часть российской эстрады, но играть в продюсерский шоу-бизнес, во все эти форматы не очень приятно. Сейчас у меня такая же гастрольная жизнь, как в конце 80-х, хотя я не действую по правилам и хожу сам по себе. Но вот сегодня я закончил картину «Журналист» по книге Андрея Константинова, автора «Бандитского Петербурга». Улетаю в Пермь — три концерта за два дня, потом в Питере каждый день концерты, затем за Урал лечу… Я нахожу удовольствие в том, что я ремесленник, которому очень хочется стать мастером. А чтобы стать мастером, надо работать каждый день.

-Вплоть до корпоративных вечеринок?

Конечно. Когда я был первый раз в США в 80-х, мы в Нью-Йорке сели пообедать в кафе в центре. Сидят люди, кушают, а на сцене — рояль, за ним — почтенного возраста афроамериканец, играет классный-классный джаз. «Он тут постоянно выступает», — говорят хозяева. «А как его зовут?» — спрашиваем. Выяснилось, что зовут его, на минуточку, Оскар Питерсон. И я понял: если гиганту джаза не западло играть в кафе, да еще днем, то мне-то чего привередничать? Никогда не любил, допустим, Новый год, с детства не люблю — всегда чего-то ждешь, а потом фиг чего сбудется. А моя работа дает возможность провести Новый год в трудах, на нескольких площадках за ночь, перед самыми разными аудиториями...

-И за тройной гонорар, как положено в новогоднюю ночь.

Ну не тройной, но вполне нормальный такой тариф. Я не жалуюсь.

ФИЛЬМЫ И НЕ ТОЛЬКО

— Говорить, что «Бандитский Петербург» — это кино про бандитов, то же самое, что утверждать: «Ромео и Джульетта» — пьеса про разборки между Монтекки и Капулети.

Есть фильм «Ромео + Джульетта» База Лурмана, как раз про это. Впечатляет.

Не Шекспир все равно. В «Бандитском Петербурге» человека жизнь загнала в преступный мир, и он за это жизнью заплатил — в этом есть мораль и все, что хотите. Когда я прочитал режиссерский сценарий, я обалдел от количества крови, убийств. Спрашиваю Бортко: «Володя, что это за история, какая музыка к ней нужна?» — «Мне бы хотелось снять что-нибудь ближе к мелодраме», — подумав, сказал он. Я опять гляжу в сценарий, может, пропустил что-нибудь: «Какая мелодрама, Володя, где тут она?!» — «Вот ты-то мне ее и сделаешь, мелодраму», — говорит Бортко.

Сложнее было с «Идиотом». Мне хотелось найти музыку понятную и простую, и в то же время, чтобы это был Достоевский, атмосфера Петербурга XIX века. В результате забрел в такие дебри, перебирая клавиши — дошел до стилистики пана Кшиштофа Пендерецкого, микротоновые какие-то игры... И самое главное — мне каждую ночь снился Федор Михайлович. Он глумился надо мной: показывал язык и всячески дразнился.

«Идиота» читали?

В студенческие годы прочел всего Достоевского, включая «Бесов»… А там и сроки начинают поджимать. Я начинаю психовать и третировать домашних. И вдруг в какой-то момент пришла мелодия, я ее записал, лег спать. И мне последний раз приснился Федор Михайлович — смотрит с прищуром: «Ишь ты, очкарик, справился». Клянусь, правда. Проснулся в холодном поту.

Булгаков не снился?

Если честно, вообще не верил в возможность экранизации «Мастера». Но когда ввязался, я не думал о масштабе работы, не думал, когда она закончится.  Я каждый день ставил себе маленькую задачу и выполнял ее. Бортко за полтора месяца до начала съемок просит: «Сделай мне хоть что-нибудь для разгону, для ощущения». Пожалуйста, полет Маргариты. Потом попросил вальс на балу у Сатаны, поскольку надо уже было его снимать, — пожалуйста, вальс. Затем тему Воланда — с хором, с фразами по латыни в характере персонажа…

-Черная месса?

Не совсем. Например, Sator arepo tenet opera rotas — так называемый сатанинский квадрат: как ни читай, одно и то же получается: хоть задом наперед, хоть сверху вниз, если слово над словом поставить. Или фраза «В огне возрождается природа», первые буквы этой фразы по латыни — INRI, «Иисус Назаретянин, царь Иудейский». Тему распятия мне подсказал Бортко: «Возьми церковнославянский текст». Сделал хоровую штуку из нескольких текстов, полистилистическую, с оркестром. Потом Бортко ее стал трактовать и как тему романа, и как тему Понтия Пилата.

-Бывает, что режиссер вам говорит в духе одного из голливудских мастеров: «Мне нужна музыка под цвет этих обоев»?

Я больше люблю «сделай мне пофиолетовее»… Нет, такого не было. При этом Владимир Бортко — очень киношный человек, то бишь нормальный диктатор; есть вещи, с которыми я до сих пор не могу согласиться. Проблем много, как положено в работе. Кино, повторяю, не последняя субстанция. Самая большая моя мечта — это опера, конечно.

Не мюзикл?

Для меня мюзикл предполагает синкопы у тромбонов и наличие тридцати девок, высоко поднимающих ноги на сцене... Ну пусть не опера, пусть музыкальный спектакль, где, однако, есть сквозная музыкальная драматургия и симфонизм в самом широком смысле слова. Пусть будет позор и провал, но, если мне суждено будет что-то такое написать, день премьеры станет счастливейшим в моей жизни.

Про что опера?

Есть сюжет, но говорить не буду, хотя так и подмывает разболтать. В любом случае, я должен оправдать главную условность жанра: люди не говорят, а почему-то поют. Чайковский ведь не дурак: он взял сюжет «Пиковой дамы» и сделал все совсем по-другому, нежели у Пушкина, у которого главный герой всего-то попадает в психушку, а героиня выходит замуж за другого. Нет, Чайковский доводит эту бытовую мистику до трагического абсолюта, ибо все великие оперы по-настоящему трагичны. Иначе — без трагедии, без мелодического масштаба, ей соответствующего, — не оправдаться, не ответить на вопрос: а какого хрена вы нам тут пели два часа кряду? Когда экзальтация прет, когда нет слов, одни звуки — вот это опера.

Как положено у мастеров, в пяти актах?

На фиг надо?! Не более двух с половиной часов с перерывом на буфет. Больше не воспринимается, по себе знаю. Лаконично, но масштабно по музыке. Если есть масштаб — тогда хоть классический парный состав оркестра, хоть бас-гитара…

Бас-гитара все же будет?

А я откуда знаю?

Игорь Корнелюк. Электронный мир

В своей персональной звукозаписывающей студии, начиненной самой современной электронной цифровой аппаратурой и инструментами, популярный петербургский певец и композитор Игорь Корнелюк только что закончил работу над очередным проектом.

Это была перезапись песенного материала, который постоянный соавтор Игоря поэтесса, режиссер и пианист Регина Лисиц возьмет с собой в Америку для сопровождения программы на радио, посвященной именно ей. Обычно для выступления в прямом эфире на программах для русскоязычной публики приглашаются наши артисты, композиторы, поэты. Игорь был в этой программе несколько месяцев назад, и разговор шел о нашей музыке периода от 30-х до 70-х годов. Но, вернемся в студию. Вся музыка Корнелюка пишется здесь. Это очень трудоемкий процесс. Сначала партия каждого инструмента записывается по отдельности, затем исходники "в цифре" перегоняются по оптике в компьютер и обрабатываются программой LOGIC AUDIO (с 64-мя cтереоканалами), а окончательное сведение, (микширование) делается на пульте. При работе со сложной, большой фонограммой с вокалом задействована вся аппаратура, в том числе и 4 клавишных деки. Как писал американский журнал "Кeyboard", современная цифровая студия по сложности управления напоминает командный пункт NASA. Применительно к электронной аппаратуре этой студии такое сравнение вполне правомерно. В перерыве между работой нашему корреспонденту удалось побеседовать с композитором.

- Игорь Евгеньевич, вы студию не сдаете в аренду?

- Студия "строилась" под меня, (создавалась своя технология), и превращать ее в проходной двор я не желаю. Это моя мастерская, я могу приехать сюда хоть ночью, когда зародилась идея и начать ее воплощение. В новой студии, я собираюсь сделать большие акустические помещения для оркестра и живых инструментов.

- А здесь что наиболее дорого для вас?

- Замечательный старинный рояль Stage piano фирмы "Rhodes". Там стоят камертончики, по которым бьют серебряные молоточки, издавая нежный, удивительно теплый звук. Есть раритетный инструмент, синтезатор MOOG, у которого всего два тон-генератора, но неповторимый теплый мягкий аналоговый звук, который никакие электронные навороты не заменят. Диск "Bad" Майкла Джексона почти целиком записан на таком синтезаторе. Наконец, рояль "Yamaha Clavinova 650", (Игорь любовно поглаживает инструмент), имеющий натуральное звучание, который я приобрел в 92-м в Нью-Йорке.

- Аппаратура подводила когда-нибудь?

- Да, случалось. Cломался цифровой аппарат "Taskam" для записи на DAT-кассету. В течение 10 последних лет вышли из строя: 3 DAT(а), 3 MINIDISK(а), телевизор и видеомагнитофон, (причем, вся аппаратура - фирмы "Sony"). Теперь стараюсь, по возможности, "Sony" не покупать.

- Имя Игоря Корнелюка ныне редко появляется на экранах телевизоров, в других СМИ, с чем это связано?

- Я, честно говоря, не играю в эти игры, которые называются нашим отечественным шоу-бизнесом, это занятие противное. Любое появление на ТВ должно быть оплачено, причем очень дорого. Покупать эфиры, чтобы эти деньги клали себе в карман люди всем хорошо известные, я считаю аморальным, безнравственным. Как показывает практика, нет необходимоcти платить сумасшедшие деньги на ТВ, чтобы крутили твои ролики. Я езжу по стране, гастролирую, как и 10 лет назад. Причем последний год я работал преимущественно "на стадионы", и люди ходят туда не благодаря тому, что им навязывают с экранов, а вопреки. Я получаю огромное количество писем от поклонников, в общем, как жил, так и живу.

- Какие проекты удалось осуществить на данный момент?

- Для 2-х серийного полнометражного фильма "Новогодняя ночь" (это история о Золушке) я написал финальную песню и музыку, которая сопровождает фильм, с несколько необычным решением в стиле 50-х годов. Наступил такой возрастной момент, когда заниматься песнями стало скучно, и в последнее время я много работаю для театров и кино. В частности, для сериала "Бандитский Петербург" около 3-х часов оригинальной музыки написано мной. А кино позволяет раскрыть себя с другой стороны, так что будет еще 8 серий и много необычной музыки. Если потребуется, могу написать музыку и в "dolbysurround" режиме. Последний компакт-диск "Привет, а это Корнелюк" с новыми песнями В магазинах он бывает редко, видимо, хорошо раскупается. Планирую выпустить диск с музыкой и песнями из "Бандитского Петербурга". За лето сочинил огромное количество материала, причем такую музыку, про которую никто не скажет что она моя (если я сам не спою). Это ультра-современная музыка, насыщенная электроникой. Очень крепкая попса, но по мелодике выполненная по другому принципу. Регина напишет стихи, и, после того, как рассчитаюсь с фильмом, буду ее реализовывать. Это будет не обычный Корнелюк.

- Есть ли сокровенные планы?

- После завершения этих проектов я полностью окунусь в оперу. В конце концов, я консерваторию заканчивал! А опера в нашей стране, к сожалению, давно превратилась в музей. Все, что ставит Мариинка и Большой написано, в основном, около ста лет назад. Премьеры, в лучшем случае, это - изыскания режиссерские, сценические. Хоть там и кони летают, и голография, и все, что угодно, но хочется-то музыку сегодняшнюю. Опера высший жанр музыкальный. Хочу сделать ее со всеми признаками симфонизма, масштабности настоящей оперы, чтобы была высшая логика, чтобы это волновало. Новое придумать трудно, но музыка должна быть написана так, чтобы человек, слушая с закрытыми глазами, понимал, что происходит, проникся ей. Я хочу, помимо оркестра, задействовать современную электронику, во-вторых хочу чтобы у солистов в петличках были микрофоны. Согласитесь, иногда проникновеннее получается, если человек не споет, а прошепчет. И это может быть куда выразительнее, чем самое громкое фортиссимо в голосе. По этому перспективному пути идут американцы. Я посмотрел в Торонто "Фантом в опере" Э.Л.Уэббера и был потрясен сценографией. Хочу написать сначала музыку, а потом уже думать, как это реализовать. Буду использовать современные технологии, чтобы было слышно, что это создано на рубеже XXI века. Пусть где-то будут звучать электрогитара или эстрадная ударная установка - это язык сегодняшнего дня.

- А в свободное от работы время что-нибудь происходит забавное?

- Расскажу такой случай. Как-то после моих гастролей (я приехал уставший и, чтобы развлечься, предложил жене с ее подругой прокатиться на машине) мы поехали в сторону Сестрорецка. На обратном пути решили заглянуть в кафешку, где жарили шашлыки. Я предложил женщинам выпить, так как сам был за рулем, и Марина захотела коньяку. Буфетчица, взяв инициативу в свои руки, посоветовала некий "сумасшедший", как она выразилась, французский коньяк (марку уже не помню). И, хотя я интуитивно почувствовал какой-то подвох, заказал им по 50 граммов. Вскоре выяснилось, что сумасшедшей оказалась цена - пятьдесят граммов этого напитка стоили 100 долларов! Вот так, внезапно возник довольно-таки приличный счет, и не хватило, буквально, трех или десяти рублей, чтобы рассчитаться...

- И последний вопрос. На какой эталон качества должен ориентироваться артист в своей работе?

- Главное, надо уметь делать все профессионально и быть на своем месте. Это касается не только артистов. Человек, хорошо умеющий играть на гитаре, не должен торговать алюминием. Артист, выходящий на сцену это в первую очередь профессионал. Попросту, он должен уметь петь, чего не скажешь о некоторых исполнителях, работающих "под фанеру". Во-вторых на сцену должна выходить оригинальная личность, которой есть, что сказать людям. Артист доносит свою энергетику, свои мысли до зрителя. В третьих, он обязан быть интересен, обаятелен, артистичен. В четвертых, - отдавать себя работе без остатка. И, наконец, всегда должна оставаться неудовлетворенность своим творчеством, стремление создать что-то еще более лучшее.

Беседовал Владимир ДМИТРИЕВ

"

НТВ-КИНО"

Телега Игоря Корнелюка в «Русском переводе».

Эксклюзивное интервью с композитором фильма «Русский перевод» Игорем Корнелюком.

Игорь Корнелюк – один из самых востребованных композиторов кино и эстрады. Его с удовольствием приглашают к сотрудничеству самые маститые режиссеры. Он обласкан публикой, его песни становятся настоящими хитами. Режиссер «Русского перевода» Александр Черняев считает, что музыка Игоря Корнелюка в фильме – это большая удача. В новом сезоне зрители смогут по достоинству оценить работу всех участников нового проекта «НТВ-КИНО». А пока композитор делится секретами работы над новым саундтреком

- Как происходит рождение музыкальных образов для фильма: необходимо ли Вам несколько раз пересмотреть отснятый материал или достаточно прочесть сценарий?

- В идеале я читаю сценарий до съемок. Вот, например, с «Русским переводом» так и получилось - я прочел сценарий и сразу же написал песню. Необычность ситуации в том, что я написал рэп. Мне показалась, что для этой суровой, мужской картины подойдет именно такая музыка.

- Нужен ли Вам какой-то отдых между работой над разными проектами?

-После съемок «Перевода» я сразу переключился на «Мастера и Маргариту». Ситуация усложнялось на глазах. Я рассчитывал, что к концу 2006 года закончу работу над «Мастером», а съемки картины задержали. Я напоминал того спортсмена, которому сказали: «Бежим 50 км!», а на 49 км ласково скорректировали, что ситуация меняется, и надо бежать сто. Последние километры я уже доползал. Тем не менее, у меня осталось чувство удовлетворения от картины. Насколько это возможно после окончания работы. Ведь всегда бываешь чем-то недоволен. На этот раз мне самому понравилось, как песня, несмотря на свою странность, легла в картину. Я думаю, она будет шокировать.

- Расскажите, как Вам работалось с режиссером и продюсером фильма Александром Черняевым? Были ли у Вас разногласия? Может быть, он вносил свои коррективы в саундтрек?

- Мне очень понравилось работать с Сашей Черняевым. Толковый молодой парень. Мало того, профессионально работала вся бригада звуковиков. Это еще большая редкость. Мы разговаривали на одном языке, мне не надо было ничего объяснить. Люди были крайне адекватными, понимали меня с полуслова. Я считаю, что фильм отсняли стильно и строго, без излишеств. Например, одним планом снимается большая сцена, актер перемещается по кадру, постоянно меняется раскадровка. Я понимаю, что такие съемки – это ювелирная работа и рельсы надо проложить метров на 200, чтобы так снять. План реально меняется от ландшафта до интерьера. Получилось очень вкусно. Есть режиссеры, (не буду называть фамилии!), которые снимают кадр ради кадра. Это иногда раздражает. Зритель видит 50 планов: вдалеке рабочие рубят лес, паровоз проезжает по косой, видны взрывы сбоку. Прекрасно выполнено технически, а за душу не берет. «Русский перевод» как раз проникает в самую душу.

- Пришлось ли привлекать в процессе создания музыки для «Русского перевода» каких-то музыкантов, певцов, может быть какие-то национальные инструменты, учитывая, что действие фильма происходит на арабской земле?

- В «Русском переводе» у меня была возможность поработать с другим музыкальным языком. Обычно на картинку крайне редко ложатся эстрадные барабаны. Если под их ритм («туку-туку-тумбы, туку-туку-тумбы» (поет соло барабана громко и с душой)) актер двигается в кадре, то зритель воспринимает его движения, как танец. Впервые в моей практике произошли удивительные вещи. Я расширил выразительную палитру, смело создавал музыкальные фрагменты, используя гитары, синтезаторы и ударные инструменты. Получилось очень органично. Требовалось соло на саксофоне и я пригласил Михаила Жидких. Мы разговорились, а он вдруг сообщил, что у него мама – армянка и наиграл на саксофоне вибрацию, как на дудуке. Я написал Михаилу ноты, он тут же наиграл несколько фрагментов. В дальнейшем я сделал различную оркестровку, а на выходе получился тот самый странный музыкальный колорит. У меня не было цели добиться этнографической точности. Важно было показать пустыню, тоску, жару, изнуряющее солнце, передать ощущение занозы в сердце. Вся музыкальная ткань проникнута псевдовосточным колоритом, хотя я использовал дудук лишь в немногих фрагментах. Например, многие музыканты классифицируют как брак, когда воздух прорывается в соло духового инструмента. А мне этот воздух от мундштука дико нравился. На мой взгляд он усугублял тему.

- Сложно ли сочетать концертную деятельность с работой над разными фильмами? С какими проблемами приходится сталкиваться?

- Я предполагал, что мне будет очень сложно перестроиться с одной картины на другую. Последние два с половиной года я «отдыхаю» на своих концертах. Вообще у меня жесткий график: если я не в студии, то значит, что я ем, сплю или на концерте. Я работаю, как одержимый. Хочется делать это быстро, качественно и много. Удивительно, что, несмотря на усталость, работа над фильмом «Русский перевод» пошла легко. Возможно, из-за взаимопонимания с командой. В музыкальном училище у меня был преподаватель, Валерьян Павлович Чистяков, - композитор. Он учил меня, что композитор должен уметь все: убедительно сделать диско-музыку, старинную, средневековую, имитировать стиль от Орландо Ласа и Полисвина до Вивальди и Баха. Поэтому я рад, что сталкивался с разными музыкальными форматами. Самым тяжелым испытанием для меня стал Федор Михайлович Достоевский («Идиот»). Во-первых, сложность темы - Петербург 19 века и князь Мышкин, во-вторых, мне хотелось написать очень простую и прозрачную музыку, не удаляться в симфонические дебри. Найти музыку, которая бы ложилась на ухо, легко запоминалась слушателю. Тему князя Мышкина я искал с отчаянием. Ощущение было такое, как если бы я вручную копал Ленинградский метрополитен. Я забрался в такие дебри, что неожиданно для себя стал писать в манере Кшиштофа Пендерецкого, то есть невероятную алеаторику. Каждую ночь мне снился Федор Михайлович и глумился надо мной, показывал язык. Начинали поджимать сроки, наступил момент отчаяния. Я не знал, что делать. Но вдруг она пришла - простая, прозрачная мелодия. Мне в последний раз приснился Федор Михалыч и грустно-грустно сказал: «Ну что, очкарик, справился». Пришло время показывать музыку Бортко. Я был уверен, что она подойдет. Так и вышло. Вообще с Бортко мне приходилось очень сильно воевать. Он кроме струнных инструментов не воспринимал ничего. Я предлагал соло на флейте, а он утверждал, что оно помешает актеру произносить текст в кадре. Мои доводы про возможности цифровых технологий действия не возымели. «Даже под оркестр тромбонов и хор актер может шепотом говорить в кадре и все прочитается», - твердил я, но услышан не был.

- Вы – признанный мастер хитов – мелодий, которые запоминаются сразу и навсегда. На Ваш взгляд, насколько важно присутствие в телевизионном фильме хитовой мелодии или песни?

- Я никогда не ставлю задачу написать хит, даже если пишу песню. Однажды в ранней молодости я поставил задачу получить хит и с треском провалил ее. Так нельзя подходить к написанию музыки. Музыка – это самовыражение. Когда я писал «подожди, дожди, дожди» и «билет на балет» я так чувствовал. Я был молодой, я позиционировал себя в окружающем мире именно так и так же легко воспринимал его. До сих пор считаю, что эволюция – это когда молодой человек пишет танцевальные песни, а к сорока годам его тянет на симфоническую музыку. Плохо, когда наоборот: в молодые годы композитор пытается написать философскую симфонию на уровне Шостаковича, а к 40 начинает понимать, что его симфонии не нужны. А песню писать уже поздно.

- На Ваш взгляд, насколько важен хороший материал для фильма - выбор темы, интересный сюжет, может, культовый автор?

- «Русский Перевод» - это одна из лучших книг Андрея Константинова, он описал свою судьбу. Будучи 25-летним мальчиком, он попал в Южный Ливан и столкнулся со всем этим ужасом. Это почти Ремарк. В начале работы с «Переводом» мне сказали: «Хорошо бы звучала песня». Слова к ней писала моя постоянная коллега - Регина Лисиц. «Русский перевод» - это не блокбастер и не экшн, поэтому рэп - смелое решение для такого кино. Но молодежь любит такую музыку. Когда в Москве мы подкладывали музыку к фильму, подошел дядечка лет 60, который работал на студии и осведомился, включим ли мы в фильм этот рэп. Мы ответили утвердительно. «Слава Богу», - сказал мой первый слушатель и ушел.

- В чем специфика написания саундтрека?

- Сперва я получаю задание к саундтреку. Обычно я делаю музыку, глядя в кадр. Пишу песню, потом разрабатываю тематизм, накидываю основные вехи, а потом глядя на кадр пишу музыку. Сложно, когда делаешь фрагмент, а просят с минуты и 47 секунд урезать до минуты и 43. Теперь уже у меня появился опыт работы с саундтреком. Я вижу акценты. Бывает, что режиссер хочет контрапункт в неожиданном месте, тогда мы совместно «расставляем» музыку. В работе над «Переводом» все совпало. Все 8 серий я сделал на кадр. В сериалах этого не делают, не делают даже в художественных фильмах. В детстве я этого не слышал, а теперь слышу. Я люблю композитора Владимира Косма, он писал музыку к фильмам с Пьерром Ришаром. Например, тему к фильму «Высокий блондин в черном ботинке». (Поет громко и заливисто тему фильма). Он взял румынские цимбалы, которые никак не вяжутся с сюжетом, а получилось прекрасно. Или вальс в фильме «Укол зонтиком». Недавно я понял, что композитор не писал на кадр и вся музыка в фильме подставлена. Может, это было дорого, посадить оркестр в студию и заставить играть, глядя на экран. Может слишком трудоемко. Но музыка - отдельно, фильм – отдельно. При моей технологии это тоже не просто. Я начал с работы на кадр 3 и 4 серии, как наиболее сложных, а потом уже дописал остальные. Я уверен, что верно найденная музыкальная интонация может исправить неточность операторской работы, плохой монтаж, недостаток игры актера. Она делает чудеса. И наоборот, фальшь музыкальной интонации может перечеркнуть очень талантливую работу. При написании песни композитор свободен. В саундтреке постоянно следишь за интонацией, соотносишь акценты даже с цветом глаз актера. Именно с музыкой связан неуловимый поворот настроения. Разливанное соло струнных не подойдет к объяснению двоих в полутемной комнате с розами, хотя внутри у них, может, оно звучит. Зрителю нужно другое. Куда выразительнее зазвучит соло на флейте или одним пальцем на рояле. Точнее, сильнее воздействует на зрителя. Например, тема «Перевода», которая звучит при серьезных поворотах сюжета, была написана просто как вариант. А легла на кадр идеально, когда она звучит даже выть хочется. Я написал соло лютни, на которой играют кувалдой. Звук получился скомпрессованный, жесткий.

- Были какие-то неожиданности для Вас на этом проекте, казусы?

- Я не люблю казусов и историй. Каждый день я встаю в 6 утра и ставлю себе задачи на день. Не выхожу из студии, пока не выполню намеченного. В работе над «Русским переводом» все шло планово, так как я люблю

Беседовал.....

"Помимо денег в жизни есть что-то ещё" 

Артист и композитор Игорь Корнелюк написал для недавней экранизации романа "Мастера и Маргарита" Михаила Булгакова более 60 композиций.

Саундтрек к фильму, обсуждавшийся не меньше, чем остальные аспекты сериала, выйдет на отдельном альбоме.

О том, как писалась музыка, композитор рассказал в программе "Утро на Би-би-си". С ним беседовал ведущийКонстантин Эггерт.

Би-би-си: Как долго вы работали над музыкой к "Мастеру и Маргарите"?

Игорь Корнелюк: Год, год с небольшим. Работал много, каждый день практически. Я могу сказать, что весь этот год я жил в состоянии марафонца, который бежит длинную дистанцию, но должен бежать как спринтер, потому что объемы большие.

Если я не сидел в студии и не работал над мастером, значит я либо спал, либо кушал, либо пел концерт где-то на гастролях где-то в другом городе.

Би-би-си: Что было сложнее всего? Главная трудность при написании музыки?

И.К.: Были, скорее всего, психологические сложности, потому что, согласитесь, писать "Распятие Христа", а потом "Бал у сатаны" - я не буду говорить о том, что это ответственно, а было чисто психологически тяжело.

А так, я ежедневно ставил себе задачу и старался ее выполнить.

Би-би-си: Все сыграл компьютер?

И.К.: Нет, не все, но преимущественно. Я сидел у себя, писал все в домашней студии, за исключением отдельных инструментов и хора. Хор - живой, я его тоже писал у себя в квартире.

Би-би-си: Тема Воланда - как вам пришло в голову сделать ее практически в стиле диско?

И.К.: Ну это не совсем диско. Просто в данном случае мне показалось, что это самый эстрадный фрагмент во всей этой музыке. Мне показалось, что наличие ритма усугубит то настроение, которое есть в этой музыке, и оно может быть не лишним - это во-первых.

Во вторых, на самом деле, когда я писал эту музыку, я даже не подозревал о том, что это будет тема Воланда. Я писал вставной номер на бал у сатаны. С этого все началось, я не рассчитывал, что эта тема будет расширена и интерпретирована как Воланд, "воландовщина".

Я, кстати, немножко даже горжусь тем, что в картине нет чисто изобразительной, таперской истории в саундтреке. Знаете, когда нужно страха напустить, в детективе, допустим, композитор обычно делает пиццикато струнных "пом-пом-пом-пом", и уже страшно.

Вот таких штук здесь нет. Когда, скажем, Маргарита громит квартиру Латунского, мы просто даем тему Воланда, чтобы было понятно, что за всем этим стоит.

Би-би-си: Вам понравился фильм?

И.К.: Понимаете, какая штука: я на самом деле фильм в чистом виде еще не видел. Так получилось, что на перезаписи я не был. Я его видел на стадии расставления музыки, но со всем остальным звуком я картину не видел.

Сейчас у нас напряженное время - я же совмещаю две профессии. Я же, помимо того, что композитор, еще и артист. И у меня каждый день концерты.

Би-би-си: Будете смотреть в новом году?

И.К.: Дело в том, что в новом году, мне уж точно придется присутствовать на перезаписи картины. Мы будем делать вариант картины 5.1 (в Dolby Surround). Музыку я уже сделал - потратил два месяца на сведение

Би-би-си: Фокстрот, который звучит в сериале, вы написали?

И.К.: Это подлинный фокстрот. В титрах, кстати, это указано. Это тот самый фокстрот, о котором писал Булгаков. Помните, он писал, что иногда грохот посуды на кухне перекрывал грохот тарелок в джазе? Истошный мужской голос завопил "Аллилуйя", в общем, "Боги! Яду мне яду"...

Я когда услышал этот фокстрот в подлинной записи, я был поражен. Я не знал чему это приписывать - воображению Булгакова, или тому, как в начале ХХ века вообще воспринимался джаз, потому что это безобидный легкий фокстрот. 

Игорь Корнелюк играл в Бресте на танцах

Когда-то он спел «Есть билет на балет» и «Дожди», и его полюбил весь Советский Союз. Потом почти из каждого мобильника зазвучала его мелодия из «Бандитского Петербурга». Кстати, лучше самого Игоря Корнелюка песню «Город, которого нет» не исполняет никто. А сейчас мы сверяем своё представление о гениальном «Мастере и Маргарите» с киноверсией под музыку Корнелюка.

В Бресте у Игоря до сих пор живут родители и старшая сестра, правда в родном городе Корнелюк бывает только проездом. «Комсомолка» связалась с маэстро по телефону. 

- Игорь Евгеньевич, когда вы уехали из Бреста? 

- В 15 лет. Закончил 8 классов средней школы, музыкальную школу. Поступил в Брестское музыкальное училище, проучился в нём один год, после чего поехал в Ленинград. Мои родители - обыкновенные инженеры. Живут в Бресте и сейчас, уже на пенсии. Мама всю жизнь проработала в легкой промышленности. А отец был диспетчером на станции «Брест-Центральный». Наш сосед был завучем Брестской музыкальной школы. У него была свадьба. А в детстве у меня был очень звонкий веселый голос. Меня попросили спеть, а в гостях на этой свадьбе были профессора из Белорусской государственной консерватории. Они подошли к моим родителям и сказали, что их сыну обязательно нужно учиться музыке. Меня и отправили учиться. Когда мне было лет девять, к нам на урок сольфеджио пришел директор и сказал: «Одна из наших девочек написала стихи. Никто не хочет написать музыку?». Стихи были наивные: Россия, милая Россия, березок стройные стволы… Мелодия, которую я сочинил, была не лучше. Эту песню отправили на какой-то конкурс в Минск, кто-то как-то ее отметил, и этим все закончилось. Кстати сказать, у меня был выбор, куда ехать из Бреста - в Минск, Москву или Ленинград. В Минск ехать были все резоны, все-таки Белоруссия, родители рядышком. И я поехал на прослушивание. Не выспался в поезде, приехал в Минск рано, в 6 утра, и до 11 сидел на вокзале, потом пошел, сейчас даже не помню, то ли в училище, то ли в одиннадцатилетку при консерватории. А у меня абсолютный слух. Что это такое? Некоторые об этом говорят с гордостью, а я считаю, что абсолютный слух - это такая форма болезни. Потому что человек слышит не общие музыкальные впечатления, а слушает ноты. И это не есть хорошо. Не выспавшись, я на прослушивании ошибался приблизительно на квинту и кварту. Женщина, которая меня проверяла, сказала: «Ну, так… средненький такой…» Средненьким я быть не люблю, выбор был предопределен. Я поехал в Ленинград. В те годы я увлекся рок-музыкой, что вполне естественно. Играл в ансамбле, домой приходил под утро, потому что каждый день у нас были джейм-сейшены. А на танцах я вообще играл с 5-го класса. Кстати, честно могу сказать, до сих пор это время я вспоминаю, как самое счастливое. Было просто, легко, незатейливо. А мама на меня вообще махнула рукой и жаловалась соседям, мол, у всех дети как дети, а ее сын - музыкант. Я приехал в первое музыкальное заведение всей страны. Речь о том, чтобы перевестись на второй курс из Брестского училища, даже не шла. Мне пришлось поступать снова. А приехал я без документов - мне было 15 лет, у меня даже паспорта еще не было. Пришел в училище и сказал: «Здравствуйте, я хочу у вас учиться». Надо отдать должное нашему завучу, который написал какую-то бумажку в приемную комиссию и разрешил мне сдавать экзамены. До экзаменов оставалась неделя, я насочинял какой-то музыки. Сейчас об этом смешно вспоминать, но тогда мне казалось, что чем больше клавиш на фортепиано нажимается в единицу времени, тем лучше. Там гремело все. Перед первым экзаменом у аудитории выстроилась очередь из 37 человек, среди которых были ботанического вида девушки, листавшие черные от диезов и бемолей партитуры, бородатые, очкастые, умные-умные парни, выглядевшие, по меньшей мере, как Бородин или Римский-Корсаков. Мне стало страшно. По своей прухе я вытянул играть первым. Честно признаться, надежд не было никаких, думал, хорошо, что документы из Бреста не забирал, сразу вернусь. И вот открывается дверь и выходит Валерий Павлович Чистяков, мой будущий педагог, подходит ко мне и говорит: «Молодой человек, мне очень приятно, что я буду иметь честь учить вас». Эта фраза перевернула, если хотите, все мое представление об окружающем мире. Потому что я понял, что я невежда, что не знаю и не умею ничего. До сих пор мне все давалось легко - уроки я делал на переменке, программу по фортепиано готовил за час и получал свою пятерку. Мне стало очень стыдно, и я стал учиться. Кстати, взяли меня единственного на композицию. Четыре года училища я учился, вы не поверите, с перерывом на 4 - 5 часов на сон. Каждый день. Я ни разу не сходил в кино, я не позволял себе любоваться красотами города на Неве. Мне нужно было срочно догнать моих однокурсников, которые просто существуя в городе, который сам история, знали в миллион раз больше, чем я. А сейчас понимаю, что учиться в Бресте и что-либо знать - две вещи несовместные. Неоткуда, к сожалению. 

- Публика полюбила вас отнюдь не за серьезную музыку, а за песенные хиты. Это не смущает? 

-Могу сказать, что если бы я в 25 лет стал писать симфонии, это было бы детской несерьезной попыткой. То, что я писал песни, это естественный крик души в молодые годы. То, что сейчас меня больше тянет к симфонической музыке, тоже естественно. Появляется опыт - жизненный, творческий. Тем более, когда я начинал, в песенном жанре встречались произведения искусства. А то, что мы слушаем сейчас каждый день - печально. И принимать участия в этом не хочется. Потому что стыдно. 

- С Владимиром Бортко вы работали в «Бандитском Петербурге», «Идиоте». За «Мастера и Маргариту» страшно было браться? 

- Ну, страшно, конечно. Не потому что мистика. Меня поначалу журналисты все спрашивали: правда, что вы к «Мастеру и Маргарите» музыку пишите? И глаза при этом круглые, смотрят на меня как на покойника. Ну, правда. Боялся я другого - возможно ли экранизировать Булгакова? Честно, поначалу я хотел отказаться. Но у Бортко какая-то невероятная интуиция. Он звонит мне: что случилось? Я к тебе сейчас приеду. Приезжает, начинает рассказывать. И через 15 минут я понимаю, что делать нечего, надо браться. И как в омут с головой бросаюсь в работу. Честно могу сказать, тяжелее было работать на «Идиоте». На «Мастере» я понимал, как должно быть. А это самое главное. В «Идиоте» я растерялся и долго не мог найти главную тему князя Мышкина. Я так мучился, перепробовал все существующие музыкальные стили, дошел до додекафонии. Потом сказал себе: «Стоп, очкарик. Это же Россия, девятнадцатый век». Достоевский мне снился каждый день, он надо мной глумился, показывал мне язык. Оставалось всего месяца три, и я уже чувствовал, что сам превращаюсь в князя Мышкина. И вдруг появились эти четыре ноты - простые и элементарные как валенок. Но как они мне дались! У меня было ощущение, что я лопатой выкопал Ленинградский метрополитен. Работал над фильмом я больше года. Все это время делал только четыре дела - если я не сидел в студии и не писал музыку, я, либо спал, либо кушал, либо пел на сцене. Для меня все гастроли были формой отдыха от «Мастера». Мы с «Мастером» передержали все сроки, доделали его буквально на прошлой неделе. А готова картина, должна была быть в сентябре. И, к сожалению, мне к 20 января нужно сдавать следующий фильм. Я сдуру год назад подписал контракт, и теперь в шоке. Каждый день у меня по четыре концерта - елки пошли. Я же еще и артист - пою. А в кино я пишу, в основном, из альтруизма. Поэтому я вынужден зарабатывать пением и на жизнь, и даже на кино, чтобы покупать оборудование в студию. Вы уж извините. Корнелюк-певец кормит Корнелюка-композитора. А Корнелюк-композитор мечтает о независимости, и рано или поздно он ее обретет. Я мечтаю о том времени, когда буду сидеть дома и сочинять, а за это мне будут платить деньги. Не стыдные, понимаете?

Беседовала Надежда БЕЛОХВОСТИК 

29 декабря 2005 

«Мастера и Маргариту» могу цитировать страницами»

Брестчанин Игорь Корнелюк написал музыку к нашумевшему сериалу 

Сериал «Мастер и Маргарита», снятый Владимиром Бортко, стартовал на телеканале «Россия» всего несколько дней назад. Но уже успел завладеть умами телезрителей. Независимо от социального статуса, образования и тяги к чтению книг, каждый день в конторах, офисах и цехах Бреста начинается с горячих споров: хорош ли сериал по сравнению с великим произведением

источник - http://vb.by

Булгакова, похожи ли артисты (О.Басилашвили, С. Безруков, Д. Нагиев, А. Абдулов, А. Ковальчук, А. Галибин) на литературных героев. В спор активно вступают даже те, кто никогда романа не читал и с классикой знаком только по произведениям школьной программы. 
Собственно, у брестчан есть и еще один повод поговорить о «Мастере»:музыку к фильму написал наш земляк - Игорь Корнелюк, который давно считает себя «питерцем», но мы-то знаем, что он «наш». В среду мы искали Игоря Евгеньевича целый день по разным телефонам в Санкт-Петербурге. Но, работая в студии, он не брал даже мобильный, в половине шестого у него была запись на одном телеканале, в половине седьмого его ожидали на другом, и только поздно вечером мы, наконец, услышали его голос.

- Игорь Евгеньевич, «Мастер и Маргарита» - это не первая Ваша совместная работа с Бортко? Режиссер давал Вам какие-либо указания, как писать музыку? 

- Да, я делал с Владимиром Бортко фильмы «Бандитский Петербург», «Идиот», Володя продюссировал картину «Честь имею», к которой я тоже писал музыку. В «Мастере и Маргарите» Бортко уже полагался полностью на меня. Но на прежних фильмах - подсказывал, как надо делать. Мне сначала думалось, что я умею все. Но кино оказалось очень тонкой и сложной работой, неточная мелодия способна загубить картину. Иногда хочется дать огромный оркестр, и кажется, что так лучше, а режиссер подсказывал, что лучше будет, если прозвучит негромкая флейта. И на самом деле он оказывался прав. В «Бандитском Петербурге» я прошел школу молодого бойца. «Идиота» делал очень долго. А в «Мастере» я уже сочинял все, что хотел. Многое было написано до съемок. Володя имел возможность снимать, слушая музыку. 

- Так значит, музыка появилась раньше кино? 

- Вначале я написал все темы. Почти все. Скажем, за исключением темы любви Мастера и Маргариты. Потом Бортко снял кино. А потом, когда шел черновой монтаж, он приносил мне смонтированные серии, и остальную музыку я уже делал, глядя в экран. Сохраняя тему, но в зависимости от кадра, от его насыщенности. 

- Как Вам работалось с Владимиром Бортко? Говорят, он жесткий режиссер. 

- У него непростой, достаточно сложный характер. Не каждый человек может находить с ним общий язык. Но так получилось, что Бортко относится ко мне с большим уважением. Во время съемок «Мастера» происходили такие смешные вещи, когда мне звонили из творческой группы приблизительно с таким текстом: «Игорь, пожалуйста, скажите ему, что вот так вот... вот тут вот... нужно вот красное, а не зеленое». «А почему вы сами не скажете?» - спрашивал я. - «Он нас не слушает». 

- А Вас, значит, слушает? 

- А меня слушает. Хотя, честно могу сказать, ругался я с ним много, в последнее время особенно, с хлопаньем дверями, с обидами. Но это нормально для здорового творческого процесса. И все же, несмотря на всю жесткость Бортко, - честно, ко мне он относится очень лояльно. Иногда даже сам видел: Бортко хочет вспылить, но при мне немного сдерживается. 

- А какова была атмосфера на съемках? Ведь в картине участвовали сплошь «звезды». 

- По поводу атмосферы на съемках мне трудно судить. Я был там только один раз, когда снималась сцена бала у Сатаны: просто репетировал с оркестром, чтобы музыканты синхронно играли тот вальс, который звучал на балу. А вообще, я на съемки не ходил. Работы хватало в студии. Я честно скажу, этот год, когда я работал над «Мастером», я делал всего четыре вещи: сидел в студии, ел и пил, спал или пел концерты. Гастроли я использовал в качестве отдыха. Ничего другого. 

- Известно, что снято 520 минут изображения. Сколько часов музыки написано к фильму? 

- Объем оригинальной музыки получился 4 часа 20 минут. В первых сериях еще не так много музыки. Вот пятая, седьмая и дальше - эти серии насыщены музыкой, правда. Я переварил столько музыки, сколько нормальные люди и за 10 лет не переварят. Была марафонская дистанция, но бежал ее как спринтер, по-другому нельзя было. И надо учесть, что два месяца из этого года работы над «Мастером» я потратил на то, чтобы сделать версию для DVD и весь фильм для DOLBY в формате 5.1. Два месяца я варился на этой кухне, и мне понравилось. Я предрекаю: через пять лет в формате 5.1 будут работать все. 

- Во время съемок «Мастера и Маргариты» с разными режиссерами мира случались мистические вещи. Хотя сам Бортко признался в одном из интервью, что с ним как раз ничего такого и не было. А с Вами, Игорь Евгеньевич? 

- Кроме угона автомобиля, никакой мистики не происходило. 

- Вам пришлось перечитывать роман, чтобы написать музыку к фильму? 

- Нет. Я ни разу не открыл книгу во время работы, потому что я роман читал если не сто раз, то пятьдесят - точно, и каждый раз находил для себя что-то новое. Могу цитировать страницами. Поэтому не было необходимости перечитывать. Да и времени не было. Я писал, например, сцену распятия Христа, месяц потратив только на эту сцену, а следующей сценой я писал бал Сатаны. От таких контрастов может поехать крыша. И я просто ездил в церковь, к своему духовнику, просил благословения, потому что очень ответственная, очень непростая была задача. 

- Получилась какая-то очень властная музыка, Вы не ощутили ее власти над собой? 

- Нет, смею Вас уверить. 

- И последний, немного глупый вопрос. Есть ли в сериале какие-то мелодии, которые могли бы стать шлягерами, крутились бы на радиостанциях? 

- Действительно, прозвучало странно. Я не ставил такой задачи. Я старался писать музыку точную, которая бы соответствовала роману Булгакова. Первоначально у Бортко была идея, чтобы в картине прозвучала песня, но я его отговорил. Не тот масштаб, не тот уровень, чтобы пытаться шлягерить и делать из этого элемент шоу-бизнеса. Я не знаю... Если бы я написал шлягер, я бы убил картину, а этого делать нельзя. 

- Так выходит, вопрос не такой уж и глупый? 

- Конечно. 

«Я не пытался написать шлягер»

По стране гарцует булгаковская троица. Вообще-то в романе 256 персонажей. Поразительно, но это компьютерное число, ведь столько же цветов в компьютерном спектре. Но главная из них, конечно, вот эта троица. Оставим что-то профессиональным критикам. Пусть они, когда закончится картина, найдут дополнительные ресурсы для заработка, высказываясь так или этак по поводу фильма. Мы же должны поблагодарить съемочный коллектив во главе с Владимиром Владимировичем Бортко за исключительную легкость передвижения по улицам наших городов в эти вечера - все прильнули к кинескопам. Большое также спасибо господину Бортко и съемочному коллективу за то, что семьи счастливейшим образом в эти недели воссоединяются к девяти вечера: дети видят отцов, матери прекращают ругаться из-за футбола. Все смотрят одно и то же, сами того не понимая, что важной составной любого фильма, конечно же, является музыка. Скрипки всегда знают лучше, что должно произойти. Автор музыки к "Мастеру и Маргарите" Игорь Корнелюк - у нас на прямой связи из Петербурга.
 

- Игорь, привет! 

- Добрый вечер!

- Надо сказать, что после такой глобальной работы следовало бы уже знать ваше отчество. 

- У меня отчество Евгеньевич, но я не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым. Поэтому можно просто Игорь.

- Игорь, очень приятно, что не расстаетесь. Смотрите, вот и по форме одежды вы еще не примерили к себе академический фрак, манишку, камербанд и прочие атрибуты человека, работающего с большими хорами. 

- Меня бы это только сковывало. И так я достаточно скован тем, что нахожусь на студии и беседую с вами.

- Скажите, что вас сковывало или, наоборот, придавало вам вдохновение при работе над "Мастером и Маргаритой"?

- Я отдавал себе отчет, насколько значимо это произведение, сам роман. Хотя честно могу вам сказать, я не сразу согласился писать музыку к этому произведению, потому что я боялся. Я боялся не мистики. Знаете, первые журналисты мне задавали вопрос: а правда ли, что вы пишите музыку к "Мастеру и Маргарите"? При этом глаза страшные и смотрят на меня, как уже на покойника. Я боялся другого, я сомневался: возможно ли экранизировать этот роман, получится ли он вообще. Потому что если даже снять все как у Булгакова есть, по горизонтали, то что делать с этой вертикалью, которая читается буквально за каждой строчкой Булгакова? Но пришел Бортко, я с ним пообщался 15 минут и понял, что браться надо, что у него все получится. И я как в омут с головой кинулся в эту работу.

- И вот решение пришло - хоры, различные григорианские хоры, положенные на современный ритм, да? 

- На самом деле, там получилось две тематических сферы хоровых. Одна связана с Иешуа, так или иначе, но потом это стало шире, как бы связано с романом, с романом Мастера. Тут я использовал тексты из литургии, тексты из Страстного пятка (литургия преждеосвященных даров, совершается в среду и пяток первых шести недель Великого поста и в понедельник, вторник и среду Страстной недели - Вести.Ru), тут необычный симбиоз получился, потому что в отличие от православной службы, где хор поет а капелла, у меня хор поет в сопровождении оркестра, хотя я подчеркиваю и настаиваю на том, что это светская музыка. А еще тема, связанная с Воландом. Поначалу она писалась в сцене бала Сатаны, как вставной номер, и этот номер так и получился на балу, его сняли. Но тема стала трактоваться шире, и она стала как бы темой Воланда. Тут хор поет на латыни.

- Давайте мы пока не будем забегать вперед, дадим зрителю возможность самому добыть себе седьмую серию, где будет бал у Сатаны. Давайте поговорим о том, что уже зрители успели посмотреть. Если в случае со сценой распятия Иешуа источник, скажем, литературный был ясен, как и масштаб, то с Воландом в смысле музыки обстояло дело сложнее, не так ли? 

- Да, мне пришлось провести такое целое лингвистическое исследование по поводу того, что же хор должен петь на Воланда. И я пока не хочу раскрывать всех своих карт – хор поет на латыни, но поет текст, подобающий случаю. 

- Кто поет? 

- Хор.

- Вы собирали хор или вы смогли опереться на какой-то из существующих коллективов? 

- Я пригласил молодой коллектив, который называется Singing family. Это семья, их четверо человек. Они пришли ко мне домой, и дома мы этот хор писали методом наложения по много раз. И получилось прекрасное хоровое звучание – полное впечатление, что поют тысячи человек, а на самом деле их четверо.

- Вот что делает талант! Правильно ли можно ухватить в теме Воланда некоторую иронию или нет? 

- Может быть, потому что, во-первых, это единственный кусок в картине, который, скажем так, более приближен к чему-то эстрадному, потому что там, помимо огромного оркестра, играют еще эстрадные барабаны, эстрадная бас-гитара.

- Так там, помимо Воланда, еще и кот, и Коровьев – бурлесковые персонажи (бурлеска, бурлеск (франц. burlesque, итал. burlesco, от buria - шутка) - жанр комической, пародийной поэзии, возник в литературе Возрождения - Вести.Ru).

- Конечно, поэтому я и старался, чтобы это было ритмично, разнообразно, ярко и интересно.

- Труд был проделан колоссальный. Ведь несколько лет заняло написание этой музыки, не так ли? 

- Год с небольшим. Но должен сказать, что весь этот год я провел в состоянии марафонского бега, причем бежал быстро, как спринтер, то есть я понимал, что нужно успеть, старался работать качественно, быстро, много, но ежедневно. Весь этот год я делал четыре дела. Если я не сидел в студии и не работал над "Мастером", значит, я либо кушал, либо спал, либо пел на концерте.

- Скажите, вы теперь после этой работы сможете с легкостью вернуться в свой любимый эстрадно-шлягерный цех и напишите новые "дожди, дожди, дожди, не жди, впереди у тебя, погоди"?

- Дело в том, что на самом деле я немножко соскучился по песне. Так получилось, что в последние годы я очень много работал в кино. Помимо "Мастера" у меня вышло еще несколько фильмов. Так что у меня накопился материал, который просто хочется записать. Я думаю, Бог даст, в будущем году я с удовольствием запишу новые песни.

- Дай Бог! Кстати, ваша музыка к фильму "Бандитский Петербург" достигла высшей степени популярности - это когда музыку переводят в мелодии для мобильников. Как по-вашему, ваша воландовская, будем говорить, булгаковская, работа будет растаскана на мелодии для мобильных? 

- Я на самом деле не ставил себе такой задачи и не пытался написать шлягер. Я просто пытался написать точную музыку, точную на кадр, точную по теме, по ситуации. Поверьте, написать шлягер не было моей задачей. Если эта музыка кому-то будет нравиться, мне будет только приятно. Но я старался писать точно музыку к "Мастеру и Маргарите".

- Дорогие друзья, и теперь, надеюсь, вы будете не только смотреть, но и слушать. Вы знаете, чей и какой труд стоит за каждым звуком!

Маэстро для «Маргариты»

Эльдар Рязанов – Андрей Петров, Никита Михалков – Эдуард Артемьев. Похоже, в Питере сложился не менее удачный творческий тандем режиссера и композитора. Во всяком случае, после «Бандитского Петербурга» и «Идиота» не было сомнений в том, кого Владимир Бортко пригласит писать музыку к «Мастеру и Маргарите». Сомневался только сам маэстро Игорь Корнелюк.
 

Благословенная музыка

- Игорь Евгеньевич, неужто как все, боялись мистики?

- Нет, я боялся не трамвая или кирпича, который падает на голову. Просто не верил в возможность экранизации этого произведения вообще. Мне казалось, даже если сцена за сценой снять все, что у Булгакова написано «по горизонтали», то что делать с этой вертикалью, глубиной и многозначительностью, которая читается в каждой булгаковской строчке? Хотел отказываться. Но когда Владимир Бортко приехал ко мне и начал рассказывать в общих чертах о том, как собирается снимать и что хочет показать в картине, понял: получилось у него «Собачье сердце», получится и «Мастер и Маргарита». И кинулся головой в омут в эту картину. 
Попыток снять роман было много. Думаю, люди, которые за это брались, не до конца понимали, о чем роман. Бортко сформулировал одной фразой - и она совпала с моим представлением. Это книга о том, что надо верить в Бога. Что кирпич просто так на голову никому не упадет. И каждому воздастся не только по деяниям его, но и по вере.

- Знаю, что вы человек верующий. Наша церковь не очень-то жалует этот роман...

- Я просил у отца Игоря из Смоленского собора благословить меня на эту работу (Кстати, к моему духовнику меня словно судьба привела: он был соседом по прежней квартире). У нас ведь многие служители церкви считают, что «Мастер и Маргарита» это Евангелие от Сатаны. На самом деле, все с точностью до наоборот. И батюшка меня благословил: «Если уж это будут делать, то пусть лучше ты!». И я почувствовал, что имею на это моральное право. Потому что писать такие контрастные вещи, как Распятие и бал Сатаны – тут крыша может съехать.
Я показывал куски музыки своему духовнику, и он сказал удивительную вещь: «Ты угодил обоим».

«До мастера мне еще далеко»

- Булгаков вас вдохновил?

- Почему-то все считают, что композитора обязательно должно посещать вдохновение. Ничего подобного! В юности любил цитировать Чайковского: вдохновение – это гостья, которая не любит посещать ленивых. Причем козырял этой фразой, не понимая, что на самом деле за ней стоит. Тогда стоило увидеть распускающиеся листочки или пару стройных ножек – и, пожалуйста, песня готова. Другие задачи, другой уровень. Сейчас уже такую «чешую» писать стыдно, тянет на что-то более серьезное, какие-то обобщения, симфонизм.
И мелодии сами по себе в голову не приходят. Это тяжкий труд, бесконечный поиск. Разумом понимаешь, какое определенное эмоциональное воздействие должна оказывать музыка, но нужно найти именно те три ноты, которые, сопрягаясь друг с другом, рождают эту искру. И только когда перевернешь, перепашешь все, дойдешь до отчаяния – вдруг тебе, как награду дают эти три ноты...
Завидую легкости многих собратьев «по перу», которые могут каждый день писать какую-то пургу, и им не стыдно. Мы ведь живем в страшную эпоху – эпоху дилетантов. Сегодня многие композиторы считают, что нот семь, а их-то - двенадцать.
Простите, но писать музыку-фон - это ниже моего достоинства. Нужен рельеф!

- Вы часто говорите, что все еще учитесь писать музыку для кино.

- Музыка в кино – это колоссальная сила, которая может скрыть недостаток актерской, операторской работы или монтажа. Если точно найдена интонация, она обладает колоссальной созидательной силой. Но музыка может обладать и разрушительной силой, испортить кадр и даже изуродовать актрису. Поэтому я понимаю, что до мастера мне еще далеко, я только учусь.

- Смотрели, как шла работа над картиной?

- Мне это было не обязательно, но я приходил на съемки, поскольку было очень интересно. С Аней Ковальчук мы знакомы. Было интересно посмотреть на Безрукова в роли Иешуа (здорово!). Совершенно не представлял Басилашвили в роли Воланда, а получилось гениально. Бортко вообще собрал потрясающий актерский состав.
Несколько тем режиссер просил написать заранее, чтобы некоторые сцены было легче снимать. Например, полет Маргариты оператор старался сделать так, чтобы динамика движения камеры совпадала с динамикой музыки. Распятие Иешуа, шабаш ведьм тоже были написаны до съемок. Бортко приносил мне гравюры Доре к комедиям Шекспира и говорил, что хочет снять так. Очень красивая картинка, где среди всякой нечести, русалок и ведьм, даже маленькие дети.
Для Бала Сатаны я написал вальс, под который танцуют полчища голых женщин и мужчин во фраках, и еще один номер. Потом эта музыка вышла за пределы номера и стала просто темой Воланда. Она звучит, когда Маргарита начинает громить квартиру Латунского, или когда Иван Бездомный гонится за Воландом и Коровьевым – и зритель понимает, что за всем этим стоит нечистая сила.

Абракадабра от сатаны

- Бортко говорил, что тема распятия получилась такой, что могла бы звучать в церкви.

- Не ставил себе задачу написать духовную музыку, она светская. Единственно, брал церковно-славянский текст из литургии, из Страстного пятка. Эта тема стала не только темой Иешуа, но и Понтия Пилата, и романа, который писал Мастер. Мы старались обобщать, потому что в книге 256 персонажей, и если каждого персонифицировать музыкой, получится каша.
Второй пласт связан с Воландом. Там хор по латыни поет сатанинские заклинания, которые я лингвистов специально просил мне найти. Например, слово «абракадабра» мы употребляем в значении «чепуха», а на самом деле это сатанинское заклинание. Другое слово – инри - может расшифровываться как Igne natura renovatur integra (в огне возрождается природа) и одновременно Iesus Nasareus Rex Iudaeus (Иисус Назарянин король иудеев). Когда вникал во все это, сталкивался с такими вещами, что оторопь брала. Не нужно человеку соваться туда, куда не следует.

Марина Полубарьева

Публикуется с сокращениями.

Полная версия опубликована в свежем номере газеты «МК» в Питере» N 50/97 (544) 14 декабря 2005 г.

ПОСТОЯННО РАДУЮТСЯ ТОЛЬКО ИДИОТЫ
 

«Мне никому ничего не надо доказывать, поэтому я могу не участвовать в шоу-бизнесе», — уверен композитор Игорь КорнелюкС тех пор как Игорь Корнелюк написал музыку к сериалу «Бандитский Петербург», режиссер Владимир Бортко приглашает его во все свои фильмы — и на «Идиота», и на «Мастера и Маргариту». А лет пять назад физиономия Корнелюка с надписью «Клево!» красовалась на пачках фасоли. Правда, тогда этот вполне себе раскрученный певец и композитор был известен широкой публике не работами в кино, а как раз легкомысленной песней «Клево». 

- Не стыдно было — пусть и за хорошие деньги — рекламировать фасоль? 

— При чем здесь деньги! Прислушайтесь к самому названию — «фа-соль». Две ноты. Для меня, как композитора, было чистой радостью дать рекламу этому продукту. 

— Если судить по песне «Клёво», состояние радости — ваше естественное состояние? 

— Постоянно радуются только идиоты. И в песне «Клёво», кстати, мне хотелось передать этот идиотизм — человек летит вниз головой с шестого этажа и где-то на уровне пятого орет: «Ура! Ещё не шмякнулся!». 

— Не хотите ли сказать, что и вам, представителю жизнеутверждающего жанра песни и пляски, знакомо ощущение полета вниз головой? 

— Лет двадцать назад я был готов повторить бросок Анны Карениной под поезд. С чего и почему мне это пришло в голову, говорить не стану, приведу лишь детали. Вижу их до сих пор: метро на «Площади Восстания», вот-вот должна подойти электричка. Ребенок свешивается с платформы, чтобы разглядеть в туннеле: идет, не идет? Мать, которая пытается отогнать его на безопасное расстояние. И я — полный отчаяния и решимости: сейчас прыгну, и все муки кончатся. Но как только послышался шум приближающегося поезда, в моих ушах, перебивая его, зазвучала мелодия. «Та-та-та-та, где утром роса… наши глаза…» Я бился над этой песней целый год — был запев, припев, но ничего не получалось. И вдруг песня возникла целиком, та, что надо! Мое отчаяние не то что ушло — я просто не мог броситься под поезд, пока не сделаю песню. Напевая ее про себя, втиснулся в двери, выскочил на «Ломоносовской» и помчался в театр «Буфф», где в то время работал. И на вечернем представлении моя песня «Мало ли…» прошла на ура. Пожалуй, более острого чувства радости, чем в тот вечер, я не испытывал. 

— Вернемся к нашим деньгам. Игорь… Простите, как вас по отчеству? 

— Не надо отчества, я чувствую себя комсомольцем. 

— Вспомните, пожалуйста, о своем первом рубле, заработанном в настоящем комсомольском возрасте. 

— Я его заработал пионером. Это было в пятом классе, в городе Бресте, где я родился. Меня с моим электроорганом «Юность» позвали играть на танцах взрослые дядьки. Я пришел в Дом культуры как положено — в белой рубашке, в пионерском галстуке. Дядьки говорят: «Ты что, озверел — так по-кретински вырядился? Снимай галстук! Я снял — и дядьки стали платить мне кучу денег. 

— «Дядьки» из кино традицию продолжили? 

— А меня долго никуда не приглашали. Я всегда любил киномузыку и недоумевал: почему не зовут? Правда, на заре моих студенческих лет, на первом курсе Консерватории, у меня была смешная работа на студии «Леннаучфильм». Кино называлось «На ком земля держится». Тогда как раз умер Брежнев, к власти пришел Андропов, газеты агитировали за выполнение Продовольственной программы: мол, надо поднимать сельское хозяйство. По такому поводу сделали научно-популярный фильм о нуждах колхозов. Музыку к фильму подрядился писать мой преподаватель по композиции, это была его халтура. Но он благородно отдал ее мне. 

— Почему вдруг? 

— Я женился на первом курсе, мне как воздух были нужны деньги — на свадьбу. За этот фильм я получил 900 рублей. По тем временам сумасшедшая сумма. 

— Еще бы! 

— Но, кроме всего, это была первая в моей жизни встреча с худсоветом. Там сидело очень много умных дамочек преклонного возраста. «Яша! — говорили они режиссеру Якову Назарову. — У вас получился замечательный фильм — лиричный, одухотворенный. Но объясните, Яша, почему такая ужасная музыка? Какой-то кошмар — сплошные барабаны, барабаны…» Это был жуткий стресс, после худсовета я плакал. И дал себе зарок никогда не связываться с кино. Уже потом, когда я стал артистом и поездил по стране, мне часто попадалась эта музыка. Под видом кинозарисовок она звучала везде: под нее показывали разные красивые пейзажи, катались лыжники с гор. Никто не знал, что музыка писалась для сеялок, веялок и поднимала проблемы сельского хозяйства, нигде не сообщалось, что ее автор — Корнелюк. Но мне было очень приятно — я вроде как получил сатисфакцию за тот ужасный худсовет… 

В общем, не приглашали меня и не приглашали. Но однажды, когда Бортко готовился снимать «Бандитский Петербург», он ехал в машине, по радио передавали мою старую-старую песню — «Лунная дорога». Мистика: песня появилась по прочтении романа «Мастер и Маргарита». Что-то вроде зарисовки к той сцене, когда Понтию Пилату чудится, будто он идет с Иешуа по лунному лучу и разговаривает о том, о чем недоговорил тогда. Я записал эту песню на каком-то тотальном энтузиазме — ровно двадцать лет назад. Так вот, Бортко послушал ее в машине и говорит: «Какая хорошая песня. Этот парень будет писать у меня музыку». Мне нравится кино — хочется оставить после себя какой-то след. 

— Ну а с песнями что? 

— Песня — это песня, очень узкий, мелкий жанр. К сожалению, в последние годы он становится все мельче и мельче, сейчас уже совсем тонюсенький. Просто иногда скучно… Не иногда, а вообще скучно в этом деле работать, потому кино для меня — отдушина. Именно в кино я могу написать то, чего никогда не позволю себе в песне. Плюс ко всему мне категорически не нравится атмосфера шоу-бизнеса. 

— Так вы же, извиняюсь, сами часть той силы… 

— Хочется верить, что нет. Во всяком случае в последние годы я стараюсь максимально отойти от шоу-бизнеса. Мне не нравится любая форма унификации, тиражирования — когда все стрижется под одну гребенку, загоняется в «формат». 

— От «формата» стонут многие, хотелось бы услышать что-то более конкретное.

— Мне не нравятся, прости Господи, дебильные продюсеры — их клановость, которая захватывает все сферы влияния и диктует каждому правила игры… Ну как объяснить? Когда американцы еще не знали, как снимать кино — искали, находились в пути, в брожении, — у них появлялись такие шедевры, как Альфред Хичкок. (Обожаю! Я тут пересмотрел кучу его фильмов — наслаждался! Люди говорят не лабуду, а продуманный текст, написанный сценаристом.) Но стоило американцам ухватить эту формулу — как делается кино, — и кино кончилось. Современные американские фильмы смотреть невозможно: через пять минут ясно, что будет, как будет. 

Наглядный пример. Кончаловский снял «Танго и Кэш», кто-то из наших журналистов разлетелся к нему с вопросом: ах, расскажите, как вам работалось, чему вы научились по части режиссуры! Тот говорит: «А при чем здесь режиссура? Это индустрия. Это американский продюсерский фильм, где от режиссера ничего не зависит». Есть четкие законы: драку надо снимать так, погоню, аварию — так. Звук монтируется эдак. Они клепают фильм как на фордовском конвейере. 

Так вот, фордовский конвейер — это и есть то, что я называю шоу-бизнесом. Быть составляющей такого конвейера, стоять на отведенном месте — пусть хорошо оплачиваемом, пусть золотом — я не желаю. Потому что искусство уникально, и если ты хочешь оставить свой след, то должен работать мимо обоймы. К счастью, мне не надо доказывать, что я способен написать песню. Мне не надо доказывать, что я способен ее спеть. Мне никому ничего не надо доказывать, поэтому я могу не участвовать в шоу-бизнесе. Во всем том, что плодит витасов, глюкоз, мимоз… И последняя, немаловажная деталь — у меня нет потребности зарабатывать сумасшедшие деньги. 

— Догадываюсь, они у вас и так есть. 

— Во всяком случае того, что я зарабатываю, мне хватает. Вроде общее место, но оно абсолютно справедливо: богатый человек не тот, у кого много денег, а тот, кому их хватает. Конечно, по большому счету меня нельзя назвать богатым. Я представитель среднего класса, почти не существующего в нашей стране. Главное — я зарабатываю честно. Я зарабатываю адекватно. И, повторяю, я не участвую в шоу-бизнесе. Это меня греет — супер! 

— Часом, не консерваторское образование делает вас таким щепетильным? 

— Ну а что Консерватория? Кстати, сейчас, помоему, академического образования нет нигде. Все профессора разъехались, остались единицы. Я летом зашел в Консерваторию, в Малом зале играла скрипачка. Думал, абитуриентка. Посочувствовал про себя: о, нет, не поступит. Оказалось, она не только выпускница, но еще и с перспективами… Грустно это все. Грустно, потому что знания должны передаваться из рук в руки, иначе откуда взяться настоящим музыкантам? С другой стороны, человек думающий может слушать музыку, может смотреть в ноты, может читать книги — и потихоньку начнет понимать. 

— Разве в музыке можно чего-то всерьез добиться, занимаясь самообразованием? 

— Отчасти да. Я, например, постоянно учусь. Вот сейчас работал над «Мастером и Маргаритой» — и тоже учился, хотя, кажется, собаку съел на аранжировках. Всю раннюю молодость зарабатывал на жизнь тем, что делал аранжировки нерадивым композиторам. Мне платили 40 копеек за такт, плюс я набивал руку. Но никогда мне не хватит наглости и цинизма сказать: я умею. Опять же, возвращаясь к американскому кино, они здорово пишут оркестр. В последние месяцы я все время вслушивался: как? Что нужно сделать, чтобы в «Мастере» оркестр звучал так же? 

— В старых фильмах музыку играл живой оркестр, в титрах сообщалось: дирижер — такой-то. В вашей картине тоже все будет вживую или это тайна? 

— За семью печатями. Это технология, которую я придумывал всю жизнь. Потратил много лет на самообразование, на пробы и ошибки. Извел уйму денег. И вроде наконец что-то вызрело. Услышите, когда посмотрите «Мастера и Маргариту». 

Елена Евграфова

"Я стал волком-одиночкой"

У Корнелюка угнали «Лексус» с арбузом
 

Известный российский композитор Игорь Корнелюк лишился нового автомобиля. «Лексус LX-470» композитора был угнан во вторник около 23.30 с улицы Гатчинской в Петроградском районе, куда Игорь Корнелюк приехал в гости к своим друзьям.

Как сообщил корреспонденту «Фонтанки» Игорь Корнелюк, автомобиль он приобрел всего около двух месяцев назад - это совсем новая модель. Автомобиль был оборудован всеми возможными системами защиты - и электронной, и механической, а также снабжен спутниковой навигацией. Однако это не стало препятствием для четырех злоумышленников, покусившихся на иномарку Корнелюка.

Преступников видел приятель композитора, который в момент угона автомобиля находился на балконе. С его слов, злоумышленники - совсем молодые ребята. Двое из них «сторожили» дверь в парадную, куда вошел Корнелюк. Еще один орудовал под машиной – как предполагает композитор, он нейтрализовал мультилок. Для совершения преступления злоумышленникам понадобилось на более двух минут.

В машине Игоря Корнелюка находились музыкальные диски. К счастью, самый ценный из них - с только что записанными композициями к фильму Владимира Бортко 'Мастер и Маргарита' Игорь Евгеньевич взял с собой, когда выходил из машины. Но одна очень ценная для Корнелюка вещь все-таки пропала вместе с иномаркой - огромный арбуз, который композитор специально купил и очень надеялся в тот вечер попробовать.

«Грустно и противно», - констатировал Игорь Корнелюк произошедшее с ним. Теперь розыском «Лексуса» известного композитора занимаются правоохранительные органы.

А вот «Лексус» другого известно российского деятеля культуры - актера Московского драматического театра имени Станиславского, заслуженного артиста России Бориса Невзорова - не найден до сих пор. В декабре прошлого года Борис Невзоров, будучи в гостях в Петербурге, припарковал свою иномарку на улице Кораблестроителей, 20. Артист вышел из машины и отсутствовал не более 15 минут. Однако, когда Невзоров вернулся к месту парковки, то машины уже не обнаружил. Угонщиков не остановила сигнализация, которой был оборудован дорогостоящий автомобиль. По городу был объявлен план операции «Перехват», который результатов не дал. Причиненный ущерб оценивается в 1 миллион рублей.

Елена Гусаренко, 

Фонтанка.ру

Как мы сделали Миллера красным
(извлечение)
 

Когда верстался первый номер

В январе 1997 года президент Ельцин появился на TV-экранах после операции на сердце, но почти сразу заболел гриппом. Зарплату за месяц получил только каждый третий. Доллар стоил 5600 рублей с мелочью, хлеб "Столичный" -- 2060 рублей. На президентских выборах в Чечне победил Аслан Масхадов. Леонид Филатов получил премию "Триумф". В Париже выпустили афишу "Сокуров - гений". Никита Михалков снимал "Сибирского цирюльника".

Петербуржцы отмечали 80-летие Евгения Лебедева, ходили на премьеру фильма Эльдара Рязанова "Привет, дуралеи!" и на новый балет Бориса Эйфмана "Красная Жизель". Ждали наводнения, а выпало рекордное количество снега - 18 см, и вышел в свет первый номер тогда еще газеты "На Невском", в котором обсуждали эрмитажную выставку европейского рисунка из частных собраний Германии; спектакль "Доктор Пирогофф" театра "Лицедеи", где клоун-мим Лейкин вдруг заговорил, причем классно и со смыслом, а народ цитировал его пассажи ("Думай! Сильнее думай! Еще сильнее думай! Не думай!"); скандальную отставку тренера "Зенита" Павла Садырина; новый лимузин "Фольксваген-Пассат"; новое мороженое "Митя"; входящий в моду ультраэлегантный образ английской леди; опрос петербургских дам от 18 до 30 лет, который подтвердил смутное подозрение психологов, что самые привлекательные мужчины -- гипермаскулинные типа Шварценеггера или Ван Дамма; сенсационное открытие в полуподвале на Фонтанке первого в Петербурге закрытого арт-клуба "Манхэттен", придуманного Сергеем Курехиным и Дмитрием Месхиевым, где деревянные столы были изрезаны митьками, а к стене был пришпилен тканый бабушкин коврик с лосями…
Иных уж нет, а те далече… Но к некоторым героям нашего первого выхода в свет мы решили вернуться - сто номеров спустя.
…

Корнелюк, который построил дом

"-- Мы купили недавно на П.С. квартиру, которую сейчас приводят в чувство художники и дизайнеры… Это будет произведение искусства в греческом стиле со всеми вытекающими отсюда колоннами…
-- Почему именно греческий стиль?
-- Я был некоторое время назад в гостях у Аллы и Филиппа. У них квартира просто потрясающая! Я обзавидовался и захотел "не хуже, чем у людей"" (Яна Веселова, "Дом, который построил Корнелюк", НН N 1).

-- Игорь, как поживает ваша квартира в греческом стиле?
-- О, как давно это было! Сейчас у меня совсем новая эпоха -- моя семья с нетерпением ждет переезда в свой новый дом. В квартире стало тесно, так как я в ней не только живу, но и вынужденно работаю. Дело в том, что два года назад случилось несчастье -- затопило мою студию, прямо перед самым Новым годом. Стоял ужасный мороз, трубы лопнули, и от воды погибла часть дорогостоящей аппаратуры. Оставшееся пришлось привезти в квартиру.

-- Наверное, соседям мешаете?
-- Нет, никому не мешаю, но в квартире писать музыку не очень удобно. Гостям нравится до безумия -- кабели, микрофоны, а для меня все это как немой укор, как красноармеец с плаката с вытянутым на меня пальцем: "Что ты сегодня сделал?" Есть, правда, и свои преимущества -- можно пообщаться с семьей в момент вынужденного тупика в работе. К сожалению, таких тупиков становится все больше.

-- Разве? А говорят, за эти прошедшие восемь лет вы оперу написали…
-- Опера находится в порядке творческой мечты. На самом деле у меня накоплено материалов на четыре оперы. Эти годы я очень много работал, написал в десять раз больше, чем за всю прошедшую жизнь. Пять лет назад я серьезно приобщился к написанию музыки для кино, вот уже полтора года работаю над музыкой к фильму "Мастер и Маргарита" Владимира Бортко. Это огромная ответственность. А опера... Все лучшие оперы, между прочим, -- это мелодрамы с плохим концом. "Аида", "Травиата", "Пиковая дама"... Чайковский был гениален, потому что переделал конец пушкинской повести. Герои оперы должны гибнуть -- это не случайно. Если люди перестали разговаривать и вдруг запели, то для этого нужен веский повод, нужно завершение жизни героев их гибелью, судьба должна быть проиграна до конца. Опера -- это величайший жанр в искусстве вообще, это синкретический жанр, квинтэссенция всех видов искусств, оправдывающая своим существованием их бесполезную игривость.

-- Кроме "Мастера и Маргариты" чем вы еще сейчас занимаетесь?
-- Ужасный вопрос! Это то же самое, что спросить у президента, чем он занимается еще кроме судьбы России. Каждый кадр этой работы мне обходится дорогой ценой. Вчера -- "Распятие Христа", сегодня -- "Бал у сатаны". Да я каждое утро в церковь хожу к батюшке, прошу благословения на работу! Это то же самое, что Реквием создавать. А еще ведь хочется и мелодию какую-нибудь написать, чтобы была запоминающейся... Ну да, конечно, кроме "Мастера и Маргариты" я делаю и другие работы. Недавно написал музыку к смешной комедии "Легенда о Тампуке", в ней Светлана Васильева и Армен Джигарханян играют. Сейчас участвую в проекте "Журналист", экранизации лучшей книги Константинова, автора "Бандитского Петербурга". Жду не дождусь, когда появится свободное время, просвет этак на полгода, чтобы погрузиться в свою оперу.

-- Как сложилась судьба ваших любимых животных - собаки Бакса и кота Степана?
-- Бакс умер, к сожалению, но у нас теперь новый пес -- палевый гладкошерстный лабрадор по имени Брамс. Я уверен, что нас обманули, продавая нам Брамса как собаку. На самом деле это помесь кенгуру, дельфина и обезьяны. По утрам, когда первым делом видишь сияющую от восторга морду Брамса, понимаешь, что жизнь -- хорошая штука. А кот Степка сейчас повеселел. Он очень переживал смерть своего друга Бакса.

-- Ваш новый дом будет тоже в греческом стиле?

-- Дом в Тарховке будет красивым и разным: одна комната в стиле модерна, другая -- классицизма... Но главное, что в нем будет, -- это природа под боком. Сейчас процесс выйти погулять превращается в глобальную проблему. А там красивейшие места, проблема прогулки не будет столь глобальной.

-- А какими картинами вы собираетесь украсить свою жизнь?
-- Строительство дома стоит таких денег, что до живописи дело дойдет не скоро. Я не банкир, не олигарх, торгующий нефтью. Я зарабатываю деньги большим трудом. Вот сейчас 12 часов, а я уже 5 часов провел за работой. И буду работать до 11 часов вечера, только после этого смогу отдохнуть с семьей. За последние полтора года у меня накопилось множество песен, которые я не успеваю записать.

P.S. Когда будет верстаться 200-й номер
Игорь Корнелюк напишет оперу про оперов и начнет строить виллу - скорей всего на Мальдивах. Кирилл Миллер станет главной фигурой в партии Каспарова и, возможно, приватизирует Красную площадь. А где-нибудь в парижском метро Михаил Борисов наконец-то встретит Анатолия Наймана - героя первой колонки первого редактора "На Невском".
 

www.nanevskom.ru
 

Маргарита не фальшивит
 

- Главное не фальшивить... Не в нотах, а в жизни, - говорит Игорь Корнелюк. - Понял одну простую вроде бы вещь: пока не врешь в жизни, не врешь и в музыке. Стоит только завибрировать, сразу начинаются "песни года", сериалы и прочая чушь...

- А что плохого в сериалах? Они приносят справедливо оплаченную славу. Музыкой к "Идиоту" уж точно можно гордиться.

- Музыка к "Идиоту" - это не типичная сериальная музыка. Это как кусок жизни, не имеющий никакого отношения к премиям, фестивалям. Но, кстати, именно некая цикличность, сериальность придает широкое дыхание темам, - по крайней мере, мне как автору... На юбилее оркестра, которым руководит Владимир Федосеев, один из самых великих русских дирижеров, будет сыграна моя музыка из "Идиота". И вот я сейчас превращаю эту музыку в сюиту для оркестра...

- Почему же дурацкая это работа?

- Да потому что приходится кое-что на слух расшифровывать, вспоминать собственные ноты...

- Вы много сейчас пишете?

- Как-то, обалдев от количества нот и звуков, подсчитал, что за один календарный год написал тысячу минут музыки... Сейчас начался показ телевизионного сериала "Честь имею". В этой музыке, кроме чисто киношных "стрелялок", "пулялок" и "догонялок", есть еще и песня. Она звучит от лица солдата, и в ней не должно быть сложных гармоний, - два гитарных аккорда максимум - так, как человек подыгрывает себе на гитарке... Вот это очень непросто сделать. Пришлось всю "консерваторию" запрятывать как можно дальше, чтобы образование не высовывалось... У сериала "Честь имею" режиссер Бутурлин, а продюсер - Бортко. Два очень любимых мной человека. Один тяготеет к лирике, другой больше к "милитари". А кино "про Чечню" очень просто может стать общим местом... "Уж сколько их упало в эту бездну"... Поэтому живая человеческая интонация в этой работе - самое главное для меня. Поэтому там звучит "пассакалия" - жанр трагический, катарсис.

- Классиков цитируете. Значит, самое время поговорить о "Мастере и Маргарите"...

- Считаю "Мастера и Маргариту" лучшим романом на русском языке. Впервые прочел "Мастера" в 19 лет. На одну ночь дали самиздатовскую копию на жуткой серой бумаге. Прочел залпом. Ничего не понял. Второй раз уже читал книгу, подаренную в Таллине, тоже почти самиздат, но уже все-таки в виде книги. С тех пор читаю каждый год. И каждый раз поражаюсь тому, что не увидел, не учуял в прошлый раз.

- Роман написан в двух плоскостях - Москва 20-х годов и времена Понтия Пилата. Какая из них ближе?

- Конечно, Москва! Во-первых, это читаешь, как авантюрные приключения изумительно нелепых персонажей, каждый из которых - это ты сам!

- В переносном смысле, разумеется?

- В метафорическом. И можно читать "Мастера" только ради наслаждения великолепием русского языка. Сколько юмора, сколько дьяволиады у Булгакова! Одна фраза чего стоит: "Степа Лиходеев пытался понять, в штанах ли он? Не понял..."! Это и Зощенко, и Чехов - одновременно. И хочется даже говорить по-булгаковски.

- Как, например?

- Ну, например, относись к дьяволу с усмешкой, а к юмору - со всей строгостью.

- Могли ли в 19 лет представить, что будете сочинять музыку для этого романа?

- Как говорится, без комментария... Это Хичкок.

- Музыка уже начинает складываться?

- Тут вот какая история... Лет 20 назад я написал песню на стихи Регины Лисиц, моего давнего соавтора, - "Лунная дорога". Она была сочинена как раз под очень сильным юношеским влиянием "Мастера и Маргариты". Может быть, песня эта и войдет в картину. Пока ничего не знаю, знаю, что съемки начнутся, должны начаться в мае. Как только Бортко скажет "фас" - тут же брошусь.

# 52(216)    14 июля, 2004  

«В 70-Е ГОДЫ Я БЫЛ РОКЕРОМ»

Выпуск №28 (402) от 14 июля, 2004г

– признался в интервью радиостанции «Старый Город» композитор Игорь Корнелюк

– Игорь, в последнее время мы слышим ваши новые творения в основном в сериалах. Вы сосредоточились сейчас только на этой работе?

– Да, в основном работаю для кино, поскольку этот жанр более интересный, чем просто песня, потому что в кино много другой музыки, которая никак не пройдет в песенном жанре. Музыка в кино это великая сила! Она обладает удивительно созидательным свойством: может замазать неудачную игру актера, неудачную работу оператора или не очень хороший монтаж. В то же время чуть-чуть неточно найдена интонация, и музыка, как динамит, обладает разрушающей силой – все, что есть хорошего в кадре, она способна уничтожить. Это очень интересная, очень тонкая работа, и здесь я как бы учусь. А вообще я всю жизнь учусь. Мне повезло, потому что у меня замечательные педагоги и режиссеры – в первую очередь я имею в виду Владимира Владимировича Бортко, с которым мы приступаем к работе над фильмом «Мастер и Маргарита». Это будет адова работа в прямом и переносном смысле.

Честно говоря, я хочу спланировать свою работу в этом году так, чтобы летом разгрести несколько месяцев и вернуться к своей давней мечте – к опере. Это произведение, которое я пишу достаточно давно, но кино все время отвлекает. Опера – это моя мечта, и я считаю, что в искусстве человечество не создало ничего выше оперы. Она выше любого жанра, потому что опера – жанр синкретический и вбирает в себя все, а самое главное – там присутствует настоящая музыкальная драматургия. И мне очень обидно, что в нашей стране опера в последнее время превратилась в музей, с одной стороны, а с другой – это подделки вроде «Нотр-Дам де Пари», являющейся какой-то непрофессиональной эклектикой. Честно могу сказать: я до такой степени не могу терпеть это произведение, что когда его слышу, у меня все становится на дыбы – начиная от волос и заканчивая всем моим нутром. Я не знаю, что за люди создали это, но они не профессионалы, они наваяли не очень хорошие песни по поводу и называют это мюзиклом.

– А что такое, по-вашему, мюзикл?

– Мюзикл – слово нехорошее. Оно американского происхождения и предполагает, что в оркестре бьют синкопы по поводу и без повода – это обязательный фактор мюзикла. А второй – когда на сцену выбегают двадцать девок и начинают синхронно поднимать ноги. Вопрос: зачем, почему они выбежали? Вообще, у нас идет такая тотальная комиксизация искусства, и все постепенно превращается в комиксы – песни, кино, литература. Мюзикл – это вульгарная попытка превратить оперу в такой доступный жанр, чтобы можно было сидеть за бокалом шампанского и все это наблюдать. Наши московские коллеги пытаются обратиться к опере, но идея висит в воздухе, и они просто иногда путают причину со следствием. Они делают все что угодно: говорят, что в «Норд-Осте» самолет падал на сцену, все замечательно, но нет главного – нет музыки.

– А рок-оперы – разве это плохо? Ведь у нас были и «Юнона и Авось», и «Орфей и Эвридика», и другие...

– Это замечательно! «Орфей и Эвридика» в меньшей степени, но это неплохая вещь, а все, что делал Рыбников, это просто прекрасно. Кстати, когда я говорю об опере, мне всегда задают вопрос: а что, это будет рок-опера? Сразу идет попытка примерить ярлык. Почему рок-опера? Она либо опера, либо нет. Речь идет не о масштабе языка, но опера сразу отличается на слух от песни. Чем? Масштабностью материала и изложения, в опере большие, высокие чувства, более того, она все обобщает, особенно ария, и поэтому колоссальное упущение наших академических театров в том, что они законсервировали академические жанры. То есть есть данность: сидит в яме симфонический оркестр, солисты поют на сцене – это прекрасно, но почему бы в этой же самой опере не использовать и синтезаторы, и электрогитары, и барабаны, какие-то современные компьютерные технологии. Главная задача оперных певцов, когда они выходят на сцену – спеть так, чтобы его на галерке люди услышали. А теперь представьте себе: человек выходит и может прошептать так, что мурашки по спине. Это же тоже здорово!

– Недавно на телеэкранах демонстрировался сериал «Небо и земля», к которому вы написали музыку. Работой над каким сериалом вы остались довольны?

– По большому счету я недоволен ни одним из фильмов, поскольку в силу объективных или субъективных причин мне хочется сделать лучше, лучше и лучше! «Небо и земля» – картина народная по жанру: там и любовь, и катастрофа, и наркобизнес, и все на свете. Это была для меня экспериментальная картина. Если вы обратили внимание, там присутствует все – от рок-музыки до каких-то симфонических кусков, при этом я делал это сознательно, вызывая огонь на себя или упреки в какой-то эклектике, но это не эклектика, это такая разножанровость и разностилевость. Я на этом фильме многому научился и благодарен ему, во всяком случае знаю, как нужно работать дальше, какие вещи делать нельзя, а какие можно.

– Наверное, многие после этого поймут, что значит писать музыку к кино...
– Я сам пока не знаю, что такое работать над музыкой в кино, потому что это настолько специфическая и своеобразная работа, что удивительные вещи происходят. К примеру, в «Бандитском Петербурге» я поначалу стал использовать какие-то большие оркестровые звучания – мне хотелось показать, как я умею это сочинять. Это было эффектно, но есть одно «но»: вдруг выясняется, чтобы создать какое-то ощущение страшного, вовсе не нужно, чтобы оркестр грохотал и пугал тебя. Страшнее получается, когда играет какая-нибудь одинокая флейта или еще какой-либо инструмент, и вдруг это все приобретает какое-то другое звучание.

– Вы работали со многими питерскими и московскими музыкантами – Боярским, Киркоровым, Вески. А сами никогда не хотели создать собственную группу?

– Это было в детстве. В группе я играл лет с 10-11 и честно могу сказать, что зарабатывать стал в пионерском возрасте, когда еще была Советская власть. Я учился в школе плюс еще в музыкальной школе, а по вечерам приходил в клуб и играл на танцах. Ребята в группе были старше меня лет на 15, и тем не менее я был музыкальным руководителем этого коллектива, и мне часто говорили: «Ты куда с пионерским галстуком? Галстук-то сними!» Я уже в те годы зарабатывал денежки, и это было хорошо. А группу можно было бы создать, но все упирается во время.

– В юности вашим кумиром была группа «Queen». Значит, вы были рокером в те годы?

– В 70-е годы я был рокером: у меня была длинная шевелюра, домой я являлся под утро. Мне было 14-15 лет, и я играл в рок-ансамбле на клавишных и бас-гитаре. Мама ужасно переживала за мою судьбу: кем же я буду? Но тогда смысл слова «рокер» был другой, нежели сейчас, это было социальное явление, образ жизни, специфическая андеграундная поэзия и музыка. А по поводу «Куин» могу сказать, что Фредди Меркьюри – лучший, я готов об этом спорить с кем угодно и сколько угодно. Он лучше «Битлз», лучше всего, причем на несколько порядков – по масштабу дарования, по тому, как он это делал. Вслушайтесь в каждую его интонацию – это было смело и ново. И сейчас, слушая музыку, которой уже 30 лет, понимаешь, что она не утратила своей свежести. И по масштабу дарования я бы отнес Меркьюри к самым выдающимся дарованиям XX века: Шостакович, Прокофьев, Хачатурян и Фредди Меркьюри. Не важно, в каком жанре творит человек – если это талантливо, то это талантливо.

Сергей КОЧНЕВ, специально для «Вечерних Челнов».

http://www.vechernie-chelny.ru/

http://v-chelny.ru/news/%C2%ABv-70e-godi-ya-bil-rokerom%C2%BB/

ИГОРЬ КОРНЕЛЮК: КОГДА Я СТАНУ СТАРЫМ, БУДУ ПИСАТЬ КНИГИ

Больше всего во время беседы с Игорем Корнелюком, я жалела, что на «Фонтанке» нельзя воспроизвести интервью целиком: не только слова, но и все жесты, пение и мимику. Какая бы получилась картина! Для иллюстрации своих слов музыкант постоянно что-то напевал, отбивал ритм руками и ногами, жалел, что нет под рукой фортепиано. И, между делом, отвечал на вопросы читателей «Фонтанки».

- Игорь, в последнее время ваша музыка звучит в кинофильмах, при выступлении фигуристов, однако на эстраде Вас почему-то не видно. Вы перестали выступать как певец? Почему? (Илья Сергеев)

- Нет, не перестал. Скажу больше - сейчас выступаю так много, как выступал только в начале моей творческой карьеры, когда был момент первого взлета. Но, честно могу вам сказать, заниматься шоу-бизнесом и эстрадой мне в последнее время становится все менее и менее интересным.

- А почему?

- Потому что жанр мельчает. И заниматься шоу-бизнесом в условиях такой нездоровой конкуренции, которая творится у нас на эстраде, просто неохота. Потому что приходится конкурировать не по каким-то творческим соображениям, а чисто по финансовым. А я считаю, что это аморально и безнравственно. Потому что «задавить» девочку, которая спит с каким-нибудь боссом крупной нефтяной компании, я все равно не смогу, денег у меня не хватит с ней соперничать. Да мне и не хочется.

Это, во-первых. А во-вторых, если честно, уже возраст такой - хочется после себя в жизни оставить какой-то след. Кино все-таки дает возможность уйти немножко в другие жанры, в другую музыку. Вот, в частности, «Идиот» – это в основном симфоническая музыка. Вот это мне это сейчас интереснее.

Знаете, есть такое понятие - «хит» эстрадный, особенно эстрады сегодняшней – и, скажем, «хит» оперный или балетный - например Чайковский или «Кармен» Бизе. Тоже своего рода «хит», только масштаб его совсем другой...

- И живет дольше...

- Да, и живет дольше. И главное тут еще - сам масштаб затрагиваемых тем... Даже не знаю как сказать... Вот есть мелодия (напевает «Травиату») – и в ней уже есть огромное количество какой-то эмоциональной энергетики, она другая, нежели на эстраде.

- Вот и ваши поклонники словно чувствуют, что вам стали больше по душе другие жанры: «Игорь, планируете ли в ближайшее время вернуться к эстрадной песне, или в планах еще больше музыки для кино и классической музыки? И очень хотелось бы концертов» (marsel1)

- В планах, действительно, еще больше кино- и классической музыки. Как только мы с Региной Лисиц закончим новогоднюю программу, над которой сейчас работаем, мы собираемся вернуться к опере, которую начали сочинять несколько лет назад. Тогда разные кинопредложения помешали довести эту идею до конца.

- Вы пишете оперу?! Расскажите поподробнее...

- Это, прежде всего, опера по признаку масштабности музыкального языка. Но если мне, допустим, будут необходимы электрогитара, барабаны и синтезаторы – то это все будет. Сюжет рассказывать не буду, боюсь сглазить. Могу только сказать, что это будет мелодрама с плохим концом – как и все хорошие оперы. Взять "Кармен" – в конце все погибли, "Пиковая дама" – тоже все погибли, "Травиата", "Аида" – то же самое. И в нашей опере мы тоже будем стараться добиться такого эффекта - мне очень хочется, чтобы в финале люди плакали.

Вообще, я считаю, что опера – это высший жанр. Причем, заметьте – идея висит в воздухе. Не случайно москвичи кидаются мюзиклы ставить. Правда, на мой взгляд, это полный абсурд – брать такой мюзикл, как "Чикаго", и надеяться на успех в нашей стране. Потому что все там чужое. Кроме того, я считаю, что с точки зрения мирового мюзикла, "Чикаго" – не самый лучший образец, просто средний мюзикл.

- Но есть же мюзиклы, родившиеся на нашей почве. Например, "Норд-Ост"– он же по произведению Каверина?

- Если честно, я слышал только какие-то фрагменты из "Норд-Оста", но на самом спектакле не был, и не представляю, как произведение Каверина можно поставить в жанре мюзикла. В "Норд-Осте", как мне кажется, произошла удивительная вещь: перепуталась причинно-следственная связь. У них в мюзикле есть все: и самолеты падают на сцену, и красивые декорации, все с помпой сделано, хорошая рекламная раскрутка. Но там нет главного – музыки. А музыка, которая ценна сама по себе, которая может жить за рамками спектакля, – это одно из условий хорошей работы. Это с успехом делал, например, Эндрю Ллойд Уэббер. А в «Норд-Осте» этого не было. И вообще что-то свое нормально пока никто не может сделать.

- Были же у нас когда-то «Орфей и Эвридика»...

- Это было очень давно. Но я считаю, что для Александра Журбина это было самое удачное, что он написал в своей жизни.

- Правда, тогда это называлось не мюзикл, а рок- или зонг-опера. Однако в интервью «Фонтанке» Александр Журбин высказал мнение, что границы между зонг-оперой, рок-оперой, мюзиклом размыты, все это очень близко друг от друга...

- Разница все-таки есть. Скажем, в "Орфее» у него не было разговоров... Хотя на самом деле это тоже не играет никакой роли. Пожалуйста, в оригинале та же самая опера "Кармен" - там певцы говорят. Спели арию – и у них есть обычные диалоги. Это уже потом были сделаны музыкальные речитативы, так как в опере полагается все время петь. Но Бизе задумывал по-другому. Тем не менее, ни у кого не повернется язык назвать «Кармен» мюзиклом – это все-таки опера, опять-таки по масштабу, по яркости какой-то удивительной. Потому что как бы не была популярна хабанера (напевает) – это прежде всего опера!

- То есть, получается, для Вас написание оперы – это своеобразный творческий путь «наверх»?

- Я считаю, что это нормальная эволюция – когда молодой человек горит тем, что сочиняет песенки. А с возрастом ему хочется высказать что-то большее. Это, мне кажется, логичнее, чем наоборот: в 20 лет писать симфонии, а в 40 лет пытаться сочинять молодежную эстраду.

- Так что, Вы эстраду совсем бросите?

- Нет, это вовсе не означает, что я вообще бросаю сочинять песни. В частности, сейчас я работаю над проектом новогодней ночи для канала СТС, сочиняю «кучу» музыки, которую будут исполнять наши звезды. Кое-что, может быть, сам спою. Но специально такую цель – сочинять песни и активно сниматься – я себе не ставлю.

- Сейчас стало модно мэтрам эстрады поддерживать молодых восходящих «звезд». Есть ли у вас такие подопечные? (Yolly)

- У меня таких подопечных сейчас нет. В свое время это была группа «Чай вдвоем». Я им помогал, когда они были еще совсем юные и неоперившиеся. Было это приблизительно в 1995-1996-х годах. И это такая неблагодарная работа... Хотя я очень люблю этих ребят и очень ими горжусь, но выдерживать в большом количестве присутствие этого дуэта в студии было очень тяжело. Потому что это два вихря, два метеора! Они все трогали, хватали, перекручивали, ручки вертели! У них рождалась куча идей, причем каждая следующая тут же перечеркивала предыдущую... Это было интересно. Но поскольку сейчас очень много работы в области кино, да и я сам больше тяготею к академической музыке, то, думаю, вряд ли у меня в ближайшее время появятся какие-то подопечные.

- Еще один вопрос, сродни предыдущему: «Игорь, занимаетесь ли вы продюсерской деятельностью? Если нет, то нет ли у вас желания ею заняться?» (Валентин)

- Не занимаюсь, и нет желания заняться. Потому что времени мало, а хочется еще много успеть сделать самому.

- Многие говорят о разнице между так называемыми московским и петербургским шоу-бизнесом? Есть ли она, эта разница и в чем заключается? (Yolly)

- Разница, безусловно, есть. Но вообще это сложный вопрос. С одной стороны в Москве присутствует какой-то масштаб, которого нет в Питере и быть не может априори. Потому что в Москве – деньги. Но с другой стороны у питерцев присутствует такой момент - не все в шоу-бизнесе меряется деньгами. Когда я приезжаю в Москву на какие-то тусовки – что в последнее время делаю крайне редко – то не помню ни одного раза, чтобы среди артистов разговоры шли на какие-то профессиональные темы. Например: как интересно в этом музыкальном фрагменте человек все гармонизовал! Или: как этот контрапункт по аранжировке здорово сделан! Речь обычно идет (загибает пальцы): кто с кем спит, кто во что одет, кто на чем ездит и т д. И, если честно, мне это все крайне неприятно. Они живут по принципу «Победителей не судят». Это чисто московское свойство – приспособиться под вкус публики, написать что-то такое, что изначально должно понравиться, и это очень плохо.

- А Вы сами никогда не писали музыку, намеренно рассчитывая на успех?

- Я никогда не писал ничего из желания кому-то понравиться, я писал только для себя, клянусь! Даже самые свои несерьезные, веселые песни я писал для себя. Другой вопрос, если они потом кому-то понравились – тогда мне очень приятно. Но такой цели – понравиться кому-то специально – я себе никогда не ставил. И, мне кажется, что этим питерцы все-таки немножко отличаются от москвичей.

- Судя по письмам, пришедшим на «Фонтанку», ваша музыка, действительно, нравится многим. Одна давняя поклонница Вашего таланта пишет, что любит Ваши песни потому, что «все они замечательно мелодичны. Не кажется ли Вам, что на сегодняшней эстраде мало мелодичных песен, с действительно красивой музыкой, мелодией – в основном какой-то крик и непонятные ритмы?» (Татьяна Павловна)

- Честно? Кажется. Мне уже давно кажется, что сейчас 160 ударов большого барабана в минуту стало подменять все на свете. Ритм – это, конечно, прекрасно. Но когда кроме ритма (изображает бурный ритм) вообще ничего не присутствует – только энергетика и какой-то ураганный напор... А медленная музыка сегодня - это, как правило, музыка состояния, никогда не обращали внимания? Современная лирическая композиция выглядит приблизительно так: как бы растворяющиеся аккорды, гармония и вот еще (изображает медитативный ритм). И происходит погружение в какой-то дикий кайф, это сродни наркотическому состоянию, трансу. А вот чтобы живые эмоции... Мы же люди, мы грустим, мы веселимся, нам бывает страшно, печально... Вообще, мне кажется, что современная эстрада себя немного обедняет отсутствием человеческих эмоций. Почему меня и тянет в другие жанры.

- Складывается впечатление, что ваше мнение об общем состоянии современной эстрады не очень-то лестное?

- Жанр мельчает, эстрада становится с каждым годом все хуже и хуже. Ничего нового никто не пишет: ни новых интонаций, ни новых ходов каких-нибудь – все одно и то же. Просто надевают красивые фантики, делают современный, красивый саунд, хорошо писанный, в современных цифровых студиях. Но это, знаете, на что похоже? Приходишь, например, в наш магазин - там лежит ветчина: она очень красивая, но есть ее невозможно, она как резиновая. Рядышком лежит колбаса, огурец – и у них всех есть нечто общее во вкусе. Продукты пытаются долго сохранить, красиво оборачивают – а мы это кушаем. А, вот, скажем, та ветчина, которую было не достать при советской власти, стоившая 3 рубля 50 копеек – она была гораздо вкуснее.

- Но тогда наши продукты ругали за то, что у нас обертка некрасивая, никто не берет, внимания не привлекает...

- Знаете, если выбирать между двумя крайностями: красивая упаковка и плохое содержание либо хорошее содержание, но отсутствие упаковки, так я все-таки за содержание при отсутствии упаковки.

- Однако периодически с помощью яркой, хорошо поданной упаковки можно без особых проблем продать товар...

- Что у нас и делается! Вот есть наши суперзвезды (не буду называть поименно), которые когда-то, много лет назад, исполняли классную музыку, и делали это классно. А сейчас, если послушать, что поют уважаемые всеми люди, то становится просто страшно!

- Как, с вашей точки зрения, можно объяснить начавшийся несколько лет ренессанс "старых песен о главном"?

- Эта история лишний раз подтверждает общий тупик шоу-бизнеса. Артистам было петь нечего – и вдруг им дают нормальные человеческие красивые мелодии, которые звучали когда-то, много лет назад. Кстати, и сами артисты вдруг начинают срывать с себя что-то наносное, фальшивое, и нормальным голосом красиво петь красивые песни.

- Много вопросов поступило «Фонтанке» по поводу вашей совместной работы с нашим известным фигуристом Женей Плющенко и его тренером. «Говорят, вы так хорошо сработались с Евгением Плющенко и его тренером Алексеем Мишиным, что собираетесь писать музыку и к другим его программам? Правда ли это? Расскажите поподробнее?» (Марина Е.)

- Сейчас Женя должен делать новую произвольную программу, и мы с Алексеем Николаевичем говорили о том, что неплохо было бы сделать вместе что-то этакое... Но Жене, наверное, это очень срочно нужно, а я не знаю, смогу ли просто физически успеть сделать для него музыку. Ведь, несмотря на то, что музыка произвольной программы длится всего 4 минуты и, кажется 40 секунд, она состоит из пяти частей. И сделать одну короткую композицию – это то же самое, что написать пять отдельных музыкальных произведений.

- «Сложно ли вам давалась работа над музыкой композиции Евгения Плющенко? Говорят, переписывали несколько раз?» (Маша)

- Да, когда я делал эту программу, мне ее пришлось переделывать пять раз. И не потому, что я что-то сделал не так – я все делал правильно. Но потом ко мне приходили Алексей Николаевич с Женей. Алексей Николаевич говорил: «Игорь, вот в этом фрагменте Женя задыхается, а вот тут ему нужно передохнуть – он делает двойной тулуп!» Он начинает сыпать этими фигуристскими терминами, в которых я не понимаю ни черта. Мишин видит мой непонимающий взгляд и говорит: «Женя, ну покажи ты ему!» И Женя прямо у меня в студии начинает все это показывать и прыгать!

Или, например, Мишин ставит мне такую задачу: «Игорь, вот этот фрагмент надо удлинить ровно на 2 секунды. Но при этом нельзя менять ничего – ни темп, ни тембры. Все оставить как есть – но длиннее на две секунды». Я говорю: «Алексей Николаевич, вот скажите мне – что нужно сделать с музыкой, чтобы, не меняя ничего, удлинить ее на две секунды? Расскажите мне, композитору!» Он: «Я понимаю. Но вы попробуйте...»

В общем, сначала они ставили что-то на мою музыку, а потом я уже свою музыку подгонял под его танец, чтобы Жене было удобно. И когда на чемпионате Мира комментаторы говорили: «Насколько же Женя артистичен в этой программе! Как он тонко чувствует музыку!» - я чувствовал в этом и свою заслугу.

- Долго работали над этой композицией?

- Композицию в целом я делал двое суток. Пять раз переделывал. Получается пять раз по двое суток – примерно десять суток, через какие-то промежутки я возвращался к этой работе. И когда я переделывал в пятый раз, то, уходя на студию, сказал супруге: «Марина, я иду это делать в последний раз! Если их еще раз что-то не устроит – пусть делают сами!» И этот пятый раз оказался последним. Потом Алексей Николаевич сказал: «Спасибо, у Жени никогда не было такой удобной музыки!»

- А обратились они к вам сами?

- Да. Жене очень понравился фильм «Бандитский Петербург», понравилась музыка. Сначала они пришли ко мне вдвоем с Мишиным, был разговор насчет работы над произвольной программой. А потому они оба исчезли месяца на два. Я подумал, что разговор «накрылся». А через какое-то время Мишин пришел и сказал: «Игорь, я не знаю, что делать! Я предлагал Жене Рахманинова, Вивальди, музыку других композиторов. Он ничего не хочет, говорит – хочу только Корнелюка!» На что я сказал: «Я очень рад, что у Жени Плющенко хороший вкус!» (смеется).

- А не зареклись вы после такой масштабной кропотливой работы вообще связываться с фигурным катанием?

- Да нет. Это было очень приятно на самом деле. Во-первых, мне было приятно это делать для Жени. Я не очень люблю фигурное катание, но сам Женя мне очень симпатичен. Все-таки он, я считаю, лучший фигурист современности на сегодняшний день. И мне хотелось сделать ему программу так, чтобы он доказал всем, что он лучше Ягудина. Очень обидно, что Ягудин не участвовал в этом чемпионате Мира из-за травмы. Я даже слышал такое мнение: вот, дескать, Плющенко стал первым только потому, что Ягудин травмирован. Это не так! Мне до боли обидно, что Ягудина не было. Потому что я считаю, что с этой программой Женя все равно стал бы первым.

- Смотрела трансляцию шоу Плющенко, которое прошло в июне в Ледовом. Вместе с комментатором в рубке был Алексей Мишин, который, кажется, сказал, что они с Женей хотят в одной из программ и Вас вывести на лед. Он пошутил или это правда? (Маша)

- Это была моя идея. Когда закончилось это шоу, где я пел песню «Город, которого нет», а Женя под нее танцевал, импровизировал, мы зашли за кулисы, и я сказал: «Женя, у меня родилась классная идея! Давай мы следующий номер сделаем – ты будешь петь, а я на коньках кататься!»

- И Женя согласился?

- Он сказал – с радостью! Ведь каждый стремится к тому, чего ему не хватает, – мне хочется покататься на коньках, а ему, наверное, интересно спеть.

- А Вы умеете кататься на коньках?

- Да. Более того, в детстве я очень хорошо катался, поэтому, когда учился, скажем, классе в 4 – 5, меня восьмиклассники брали играть в хоккей – и всегда нападающим. Потому что я быстрее всех ездил на коньках и юрче всех был.

- Игорь Евгеньевич, скажите, как так у Вас получается: что ни песня – то хит! Возможно, Вам известна "формула успеха"? Ваши мелодии просто и легко проникают в самое сердце, греют душу. Что "питает" Ваш талант? (Строгая Марина Вадимовна)

- Что питает талант? Ну, прежде всего, это – женщина. Россия славится тем, что у нас очень много красивых женщин. Известна ли мне формула хита, его секрет? Нет, неизвестна. И он никому неизвестен. Потому, что если бы эту формулу кто-то знал, то, наверное, этот человек стал бы самым богатым в мире. Если бы он знал, что такое хит и как его делать, то у него что ни песня была бы – то в «десятку»!

- А легко ли пишется сейчас?

- Когда я был совсем молодым, то очень легко писал песни. Мне достаточно было завестись от какого-то там фрагмента (выстукивает по столу ритм, напевает что-то ритмичное). Я говорил себе – о, вот это то, что надо! Или какая-нибудь подпевочка одна заводила. Или...(оглядывается в поисках, видимо, фортепиано). Жалко вот, что инструмента нет, а то бы я вам сейчас все просто показал...В одной моей песне был такой выход (поет, отбивая ногой ритм): "А я не понимаю, что со мной! Я не понимаю!..." – и тогда для меня этого было достаточно, чтобы сочинить песню. Сейчас мне этого уже мало. Потому что появился опыт, и я не могу повторяться, не могу писать по шаблону, по придуманной формуле.

- Потому что в итоге получается некое тиражирование?

- Да, именно так. А я не люблю любую форму тиражирования. Вот, скажем, Роберт Земекис со Стивеном Спилбергом сняли некогда замечательный фильм "Назад в будущее". Потом сделали "Назад в будущее - 2", третью часть и т. д. И, заметьте, что все последующие части - все хуже и хуже, тот блеск, который был в первом фильме, куда-то улетучился.

- То есть опыт – это и хорошо, и плохо?

- Да, опыт с одной стороны помощник и подспорье, а с другой стороны - он здорово мешает. Сейчас это вдохновение приходит через труд. Чайковский когда-то написал: "Вдохновение – это гостья, которая не любит посещать ленивых". Я, когда сочиняю или аранжирую, вскакиваю, стулья пинаю ногой, одновременно пою и курю – я это все делаю с восторгом! А если нет этого состояния, то ничего не получается. И могу сказать, что с возрастом этот раж приходит все реже и реже. Чтобы в это состояние впасть приходится все дольше работать, искать... Поэтому могу сказать, что, к сожалению, на 99% такая работа - это тяжелый труд и кропотливый поиск. Хотя я, наверное, не должен был такого говорить, а рассказывать про полет, про вдохновение...

- Следующий вопрос касается непосредственно рабочего процесса:«Игорь пишете ли вы музыку с помощью компьютера. Если не секрет, кто работает с вами над аранжировками?» (Сергей)

- Музыку с помощью компьютера я не писал никогда. Но пользуюсь компьютером постоянно. В данном случае компьютер – это такая штука, которая позволяет мне обходиться без помощи музыкантов. Все свои аранжировки я делаю сам. Например, в «Идиоте» постоянно симфонический оркестр...

- «Живой» симфонический оркестр?

- Нет. Это все делаю я сам, на компьютере. Это технология, которую я сам изобрел и которой безумно горжусь. Местами у меня получается такое звучание, что человеческому уху отличить его от звучания живого оркестра трудно, практически невозможно. Аранжирую я только при помощи компьютера. Хотя это опять-таки идет от бедности: если бы у меня была возможность записать большой хороший оркестр – ну, у меня была бы студия к этому приспособлена - я б конечно лучше бы писал «вживую». Но такой возможности по многим причинам нет. Кстати, одна из причин – это полное отсутствие сессионных оркестровых музыкантов в нашей стране. Нет, оркестры наши, безусловно, лучшие. Но, скажем, в том же Голливуде есть такое понятие, как «сессионный музыкант»: приходят молодые девушки-юноши, берут в руки скрипки – и играют в наушниках. Наши симфонические музыканты так никогда не делают, у нас нет ни технологии такой, ни школы, ни опыта.

- Извините за серость, а при чем тут наушники?

- Объясняю: существует техника многоканального наложения – когда сначала играет одна группа инструментов, потом другая, и так по очереди. Это делается для чистоты звучания. Чтобы, грубо говоря, в микрофон, который пишет звучание скрипок, не влез, скажем, тромбон. Для этого все оркестровые группы пишут отдельно. Потом скрипач надевает наушники – и слышит, что играли тромбоны, и играет «сверху» - опять-таки «по руке» дирижера. Это очень сложно. Особенно скрипачам, которые должны при этом еще и интонировать. Это ведь не клавиша, которую нажал – и она звучит конкретным звуком. Скрипач должен пальчиком находить эту точную интонацию, точный звук.

- Игорь, не было желания к юбилею написать какую-нибудь песню, гимн? (Юра К.)

- Для того, чтобы писать городу песню или гимн городу, нужно определенное состояние души. Или, скажем, нужно увидеть город под каким-то иным, оригинальным углом зрения. Потому что просто писать: «Славься! Процветай! Город белых ночей!» - ну, то, что обычно первым приходит на ум – это не есть хорошо. Или можно написать гимн, если есть какой-то определенный социальный заказ: когда ты ставишь себе цель и должен это сделать. Как было, например, с «Бандитским Петербургом»: я прочел сценарий, поговорил с режиссером, он мне поставил задачу – и я сразу понял, какая музыка нужна. Но по закону подлости сочиняется все, что угодно, только не то, что надо. Я мелодию к песне «Город, которого нет» искал два месяца. Каждый день с шести утра до шести-восьми вечера сидел за инструментом. Сочинил несколько километров музыки, что называется, «в стол» – потом она все равно пригодится. Сочинялось все что угодно, только не то, что надо. Нужно было найти ту меру драматизма, лиричности, меру какого-то отчаяния, боли, некоего оптимизма – такой эмоциональный сгусток. И только через полтора месяца, когда вдруг пришла вот эта музыка (напевает начало куплета песни «Город, которого нет»), – я вдруг понял, что это нужное состояние, от этого можно идти, можно «раскрутиться». И – нотка за ноткой – пошло.

- Кстати, следующий вопрос некоторым образом связан с работой над этим фильмом: "Очень понравилась музыка в фильме "Бандитский Петербург" Будут ли ещё фильмы с Вашей музыкой? (Портов Аркадий)

- Да, будут. Примерно через несколько месяцев выходит фильм, его условное название пока «Небо и земля». Это будет такой большой народный сериал про все на свете – про летчиков, про самолеты, про катастрофы, таможню, наркобизнес, любовь – все в одном сериале. К этому сериалу я писал музыку. А потом, после «Бандитского Петербурга» была еще одна глобальная работа – музыка к фильму «Идиот», по Достоевскому.

- Трудно было писать музыку к экранизации такого серьезного произведения?

- Я полгода не мог ее «найти». Потому что это должна была быть не просто музыка, которая иллюстрирует то, что происходит в кадре. Это должна быть музыка-обобщение. Вот есть князь Мышкин. Кто он такой? Должна быть музыка, которая звучит, и ты понимаешь: да, вот это князь Мышкин. Вот это очень тяжело давалось.

- Но, в конце концов, получилось?

- Думаю, да. Знаете, когда я стану старым, то буду писать книги. И одна из них будет посвящена работе над этим фильмом. Потому что все время, пока я над ним работал, у меня было такое незримое чувство присутствия Федора Михайловича, который мне все время говорил: «А что, слабо? Слабо?» И когда я уже дошел до отчаянья и хотел крикнуть: «Слабо, Федор Михайлович!» - в голове зазвучала музыка.

- Несколько неожиданный лично для меня вопрос: «Игорь, объясните, пожалуйста, каким образом тема из «Бандитского Петербурга» перекочевала в «Идиота»? Заранее благодарен» (Школин Александр Александрович)

- Не было ничего подобного! Музыка к "Идиоту" и к "Бандитскому Петербургу"настолько разная, что, если честно, я там не слышу точек соприкосновения не только по каким-то нотам или гармоническим оборотам, но даже по эмоциональному ряду.

- Как вы относитесь к пародиям на себя? Имеются в виду пародии образа, а не плагиат песен и музыки? (Юля)

- Мне очень нравится! Я так считаю: плохого артиста никто не пародирует. А раз пародируют – значит, смею надеяться, что не совсем плохой (смеется)! Вот я недавно видел пародию на себя в КВН на Украине. Был еще такой случай: наш замечательный артист Александр Песков как-то организовывал свой юбилейный концерт и пригласил всех артистов, на которых делал пародию. Я тоже был приглашен. Номер наш был сделан так: сначала на сцену выходил Песков в моем образе и пел, потом появлялся я, затем к нам присоединялась Эдита Пьеха. Потом Пьеха уходила, появлялся в ее образе Песков... И вот рассказывает мой звукорежиссер, который смотрел представление из зала: «Смотрю - выходишь ты. И я одного не могу понять: почему ты поешь совсем не ту песню, которую собирался? И что у тебя за костюм такой непонятный?» Ему минуты две понадобилось, чтобы понять, что на сцене не я! Я в тот момент находился за кулисами, смотрел оттуда, видел только спину Пескова. И, несмотря на то, что мы с ним разной комплекции, я узнавал себя! И меня душил хохот!

Беседовала Ольга Белова,

Фонтанка.ру

«Я привык к питерской сырости»

Певец и композитор Игорь Корнелюк не нуждается в представлении российской публике. Сегодня в жизни Игоря довольно интересный и насыщенный событиями период: он продолжает работать с режиссером Владимиром Бортко, но уже над новым фильмом (ранее композитор написал музыку к экранизации «Идиота» Ф. М. Достоевского), гастролирует, создает в творческом союзе с Региной Лисиц оперу и, кроме всего прочего, строит дом…

C Игорем Евгеньевичем мы встретились, чтобы обсудить все подробнее.

– Когда вы впервые попали в Петербург и каким было ваше первое впечатление?

– Это был 1978 год. В этом городе меня шокировало все, потому что тогда он, образно говоря, меня раздавил, уничтожил, походил по мне ногами и еще эти ноги об меня вытер.

Я приехал из маленького периферийного городка, где, как мне в те времена казалось (мне было пятнадцать лет), меня все знали – я играл в ансамбле, и он был популярен. И вдруг я попадаю в этот огромный город, где все как-то разобщено…

Питер мне показался довольно мрачным. В тот год была очень суровая зима – никогда не забуду, как ко мне на празднование Нового года приехала сестра Наталья, и 1 или 2 января мы отправились с ней в Эрмитаж. Помню, как в 35-градусный мороз мы шли с ней через Дворцовую площадь, а я думал: как же здесь живут люди? Тогда мне казалось, что здесь такой мороз всегда…

– Где вы поселились?

– Первый год я жил не в общежитии (туда было очень сложно устроиться), а у родственников – в Красногвардейском районе, на Среднеохтинском проспекте. На 22-м автобусе мне нужно было до музыкального училища «пилить» полтора часа – через весь город. Это был ужас какой-то! Так долго...

Я приехал из Бреста, и по тамошним масштабам за это время я мог бы объехать половину области – съездить в другой город и вернуться.

Плюс ко всему мне тогда было очень сложно учиться. Поступив, я вдруг узнал, что я абсолютный невежда и плохо играю… До приезда в Ленинград мне казалось, что играю я просто блестяще! Но потом-то понял – на самом деле я блестяще стучу по клавишам. Надо было как-то менять ситуацию, и я занялся самообразованием.

За все 4 года, пока учился, всего два раза ходил в кино. Если и посещал концерты, то только филармонические.

Не говоря уже о том, что в училище было очень строго в смысле дисциплины – нам не разрешали носить джинсы, а девушек выгоняли, если они приходили на занятия накрашенными. Такие, немножко тюремные, порядки в хорошем смысле нас «рафинировали».

Что касается впечатлений, то главным тут был сам факт – мне пятнадцать лет, я один в этом городе. Для меня он был холодным и чужим, все связи формировались заново… Потом прошел год – я к нему привык, уже как-то смирился, стал находить в этом городе что-то хорошее, а потом я его полюбил. Сразу. Резко. Это обрушилось на меня, как бандит из-за угла. Я вдруг понял, что обожаю этот город! Я прилип к нему всем своим нутром. Какие-то вещи, естественно по молодости, у меня стали ассоциироваться с этим городом – первая любовь, например. Сейчас я себе просто не представляю жизнь без Питера!

– Что в плане быта, если сравнивать с Брестом, было для вас наиболее непривычным?

– В Бресте у моих родителей был частный дом в черте города. Это небольшой, очень чистенький, ухоженный городок, и когда я попал в «миллионник», самый сильный контраст представляла грязь на улицах. Плюс ко всему полная антисанитария в столовых.

До этого я не знал, что сметана бывает разбавленной, а молоко может быть таким невкусным. По моим представлениям оно отдавало резиной и нефтепродуктами. Тогда говорили, что, мол, вода здесь плохая, это и влияет на качество, но теперь, когда наши пиво и молоко дадут фору продуктам из других регионов, ясно, что «дело было не в бобине».

– В каких районах Петербурга вам пришлось пожить?

– После Красногвардейского оказался в Кировском районе – жил напротив Комсомольской площади, в общежитии консерватории. Когда женился, переехал к своей супруге, в Московский район, на Кубинскую улицу.

Поселились с родителями жены в двухкомнатной хрущевке. В одной комнате жили я, Марина, наш сын и теща.

Четыре года мы спали на кроватке, которая чуть-чуть шире руля моей машины! Перевернуться на другой бок поочередно было нельзя, поэтому делали поворот на счет – раз-два… Как следствие – у меня до сих пор любовь к широким машинам, к большим кроватям.

– Когда у вас появилась первая собственная квартира?

– Ситуация была очень интересной. Я уже стал Игорем Корнелюком, меня знала вся страна: гастроли, стадионы, дворцы спорта – «звездная жизнь» в полный рост. Мы с женой снимали квартиру в Петроградском районе, на улице Мира (это был 1989 год).

Вдруг позвонила хозяйка и сообщила нам, что у нее изменились обстоятельства, – она въезжает обратно в квартиру, а нас просит освободить ее в течение недели. Что делать? Я пошел к начальнику ПРЭУ Виктору Серафимовичу Юракову и сказал без всякого пафоса, что ко мне через неделю приезжают американцы, и, хотя я звезда эстрады, мне негде жить, и я даже не знаю, где их принимать… Через неделю мне предложили посмотреть квартиру.

– Что она собой представляла?

– Она была на Мичуринской улице, в нежилом фонде на первом этаже, 70 квадратных метров. Я тогда даже не понимал, почему так часто болел, простужался. Оказалось, оттого что квартира была немного холодной и слегка сыроватой.

Потом произошла интересная история. Буквально за месяц до переезда на Мичуринскую у меня были первые сольные концерты в БКЗ «Октябрьский». Так случилось, что объявили сразу десять концертов, билеты разошлись в два часа, но что-то не совпало – у меня шли гастроли в Челябинске. Я вернулся больной, усталый, а здесь директор БКЗ, Эмма Васильевна Лавринович, умоляет меня дать концерт – по просьбе руководства города, так как ей по этому поводу уже из Смольного звонили. Я ответил: «А что мне руководство? Я живу в городе, а квартиры у меня до сих пор нет». Она была удивлена и после концерта повела меня в переулок Антоненко, к «властям». Там меня поставили на очередь на кооператив (дом на Приморском шоссе уже строился). Я сразу внес деньги, но квартиры у меня по-прежнему не было…

– Так и жили на Мичуринской?

– Да. Там я прожил года четыре или пять. История нашей квартиры на Мичуринской непроста. Во дворе дома планировали построить детский сад, и, ставшую впоследствии нашей, квартиру освободили – через нее в новое здание нужно было провести коммуникации.

Потом строительство заморозили – бабушки стали жаловаться: как же так, ликвидируют зеленый двор в Петроградском районе! А квартира так и осталась в нежилом фонде. И вдруг – очередная инвентаризация! После нее мне начали приходить повестки в суд – оказывается, я незаконно вселился в квартиру. Тогда я написал письмо Анатолию Собчаку.

– Помогло?

– Прислали женщину-инспектора. Она посмотрела, в каких условиях мы живем – у меня там одновременно была и студия, все в проводах, везде аппаратура. И мне разрешили выкупить квартиру по остаточной стоимости. Деньги не сумасшедшие, но и не маленькие. Когда начались гонения на Собчака, меня даже вызвали в прокуратуру – выясняли, почему и как я получил квартиру…

До тех пор это был единственный случай, когда я обратился к отцам города – безвыходная была ситуация. Потом обращался еще раз, нужно было арендовать помещение под студию. Мне в вежливой форме отказали, и с тех пор я придерживаюсь правила – никогда ни у кого ничего не просить, во всем рассчитывать на себя…

– Как вам жилось в этой квартире?

– Когда живешь среди проводов, микрофонов и синтезаторов, тем более когда, допустим, не работаешь один день, вечером приходишь домой, они тебе как немой укор – что ты сочинил сегодня? Я даже почувствовал, что начинаю комплексовать. Правда, гостям такая атмосфера нравилась – интересно, необычно…

– Сейчас вы где живете?

– Там же, в Петроградском районе, но уже на другой улице. Квартира понравилась моей супруге, мы сделали хороший ремонт, но в нашем доме много нерасселенных коммуналок. Очень грязно в подъезде – я даже стал нанимать уборщиц, чтобы они мыли лестницу до второго этажа. Меня с этим шикарным ремонтом уже затапливали 15 раз! Поменял все стояки, а толку? Как-то поставил машину у дома – с шестого этажа бросили пивную бутылку и разбили заднее стекло. Несколько дней назад стащили спутниковую тарелку. В общем не хочу я жить с соседями и думаю переехать за город!

Мы с Мариной купили дом – недострой в Тарховке, под Сестрорецком. Когда закончат строительные работы, буду жить в нем. Я люблю природу, а там есть возможность просто выйти

и посидеть на воздухе. Там стоит жить, чтобы, когда на деревьях распускаются листья, видеть это ежегодное чудо, мимо которого городской человек зачастую проходит, не замечая… Еще я хочу устроить так, чтобы я никуда не ездил, а все ездили ко мне. Для этого в цокольном этаже будет сделана стационарная студия.

– А климат вас устроит? Не сыро, на ваш взгляд?

– Я привык к питерской сырости, мне нравятся его морские ветра. Многие покупают дома за рубежом, в Испании, например. Но когда я приезжаю за границу, через три дня меня начинает колотить, и я рвусь домой, в Петербург…

Дата публикации: 15 сентября 2003 20:51
  

При упоминании имени Игоря Корнелюка в сознании возникает образ подвижного, несмотря на массу тела, жизнерадостного и вечно не причесанного человека в очках. Песни его добрые, с юмором. Корнелюк стал популярным в конце 80-х годов благодаря песням "Мало ли", "Билет на балет", "Дожди", "Я обиделась" и другим. Новая волна популярности подхватила его после сериала "Бандитский Петербург”, где прозвучал его новый хит "Город, которого нет". (текст: Елена Лоншакова)

- Вы счастливый человек?

- На мой взгляд, счастливым бывает только идиот.

- Почему?!

-Счастье - категория абсолютная, к которой человек стремится всю жизнь. Она недосягаема. Она как жизнь. Понять, что такое счастье, равносильно тому, что понять смысл жизни. Вообще, в свое время я искал определение счастья. Есть замечательное выражение: "Счастье это чтобы с первого взгляда, и чтоб на всю жизнь, и чтоб рука об руку и чтоб вот так с каждой". Потом есть еще одно у Жванецкого: "Счастье это когда у тебя есть все, что ни захочешь, но при этом бы оставалось чего хотеть". Это, на мой взгляд, самое точное определение счастья чтобы всегда оставалось чего хотеть. Когда человек чего-то хочет, к чему-то стремится – он живёт. Самое страшное самодостаточность, когда у тебя есть все и тебе вроде больше ничего и не надо. Такое иногда бывает от усталости какая-то апатия. У меня так бывало. Сейчас я вспоминаю это как страшный сон. Так вот. Счастье это когда много-много всего хочется.

- А вам сейчас многого хочется?

- Мечтаю доказать товарищам в Голливуде, что в нашей стране тоже есть неплохие композиторы, которые могут делать саундтреки не хуже их. Пусть они не кичатся своими огромными оркестрами. Я один в своей домашней квартире делаю фонограмму ничуть не хуже их. Я себя ощущаю кинокомпозитором, и мне хочется сделать на этом поприще что-то большое и хорошее. Сейчас я пишу музыку к "Идиоту", потому что Достоевский один из самых великих и сложных писателей в истории человечества. И, если честно, я думал, что "не расколю" его никогда. -Получается? - Вскрытие покажет. Но я уже чувствую, что "вот оно". Федор Михалыч, Федор Михалыч, не надо меня пугать! С прошлой весны начал разрабатывать темы к "Идиоту". Чуть сам не стал идиотом! Очень долго искал - все не то. И вдруг момент озарения: Бог мой, это же так просто!

- Скорее всего, вы докажете Голливуду, что наши композиторы лучшие в мире, уже на примере "Идиота". Тем более что самый читаемый на Западе русский писатель именно Достоевский. Ну, а после того, как "разберетесь" с Голливудом, что предпримете еще?

- Моя заветная мечта - написать оперу. Я считаю, что опера - это высший жанр в музыке и в искусстве вообще. Обидно, что опера превратилась в "музей". Посмотрите на Большой театр, посмотрите на Мариинский театр! В лучшем случае нам показывают спектакли, поставленные лет сто назад. Самовыражаются, как правило, режиссеры, и, естественно, певцы-исполнители. А ведь когда, например, Верди писал свои шедевры, на дверях его квартиры вывешивался бюллетень, свидетельствующий, что именно Верди написал это произведение. И премьера для композитора либо была триумфом, либо... дворники закидывали его помидорами. Замечательно! И в России эти традиции тоже существовали.

- Но тогда опера была востребована, а будет ли она востребована сейчас?

- Думаю, что да. А отчего, вы думаете, мюзиклы вдруг стали таким популярным жанром? Эта тема давно висит в воздухе, лет десять. Только пока я раскачиваюсь и пока мне не дают писать, другие опережают. Но дело не в том, что они опережают. А в том, что пока мюзиклы - это профанация. Все до единого, включая "Собор Парижской Богоматери". Я даю голову на отсечение, что эту музыку писали не профессионалы. Это плохо. Превратили крупный жанр в набор песенок. Это ужасное трио, исполняющее "Belle"...

- Вы имеете в виду наших исполнителей или французских?

- И тех, и других. Я всех внимательно прослушал. Очень непрофессионально. Один из последних профессионалов, творящих в этом жанре, Вебер. Потому что как ни крути, его произведения невозможно сравнивать с этими новомодными "Ромео и Джульеттой" и тем же "Собором Парижской Богоматери". Или "Норд Ост". Несмотря на ужасную, трагическую ситуацию, которая произошла с исполнителями и зрителями этого мюзикла, я вынужден сказать, что это плохой мюзикл. Они путают причину со следствием - делают шикарную постановку, но музыки там нет. А музыка - это самое главное. И чтобы все это пелось. Мне хочется, чтобы слушатель, если уж не пел бы отрывки из моей оперы, то хотя бы поплакал на финале. Потому что финал в моей опере обязательно будет трагическим. В общем, все умерли. Вот это моя самая большая мечта. В тот день, когда будет премьера, причем для меня не важно, закончится она провалом или триумфом, я буду сидеть в зале. Открою программку. Увижу свою фамилию. Пойдут звуки увертюры, и начнется моя опера. Этот день будет самым счастливым в моей жизни.

- Будем надеяться, что мечта ваша скоро исполнится.

- Я этого очень хочу. Но мешают обстоятельства, потому что как только я закончу "Идиота", возьмусь за балет "Пиковая дама", который мне нужно будет закончить к 1 июня, а времени почти не осталось.

- Вы работаете по вдохновению или по необходимости тоже? - Чайковский когда-то здорово сказал: "Вдохновение - это такая гостья, которая не любит посещать ленивых". - К коим вы себя, надо полагать, не причисляете.

- Дело не в этом. В молодости глянул - опа, шарик болтается! - и тебя сразу же посетило вдохновение. Смотришь, ты уже и написал что-то. А с возрастом глянул - а шарик... Ну и что, пусть висит! И чтобы завести себя до такого состояния, когда хочется лететь (а в другом состоянии я работать не могу), приходится долго ждать: вот, вот, вот... Бах! И все времени не существует. Понимаете, здесь есть еще одна проблема: мешает опыт. С одной стороны, опыт вещь хорошая, а с другой - возникает такое понятие как "нельзя". Начинаешь что-то делать и вдруг говоришь себе: ой, а так нельзя, а это - банально, а это - пошлятина. И вот это "нельзя" так давит, так мешает раскрепоститься! Но когда ты через это "нельзя" пройдешь, тогда можно и полетать.

- Состояние полета - это, конечно, здорово. Однако интересно, что его поддерживает?

- Любовь. Без состояния влюбленности нельзя. Я очень люблю свою Маринку (жена Игоря. Прим. авт.). И я очень благодарен ей за то, что она меня терпит. Ей памятник надо поставить при жизни.

- Вы можете увековечить ее в музыке.

- Я уже это сделал. Все, что я писал, - для неё.

- А какую музыку вы слушаете?

- На нашей эстраде сейчас мало талантливых исполнителей. Понятие "талант" сейчас подменяется понятием "деньги". Так что шоу-бизнес все мельчает и мельчает, скоро уже будет видно осушенное дно. Современную эстраду я почти не слушаю, иногда, в машине. Для меня, кстати, вообще лучшая форма отдыха - за рулем. Тогда я наслаждаюсь классической музыкой или джазом. А если говорить о песнях, то во Франции существует так называемый экстремальный шансон, мне он очень нравится. Еще люблю фольклор, только дикий, скажем, с острова Филиппины: дикари с деревьев послезали, в доски стучат - удивительная музыка. Вот это настоящий фольклор. А в нашем уже нельзя отделить подлинное от наносного. 

- Кто привил вам любовь к музыке? Вы с детства мечтали стать музыкантом?

- Нет. В детстве я просто наслаждался музыкой. Родители позволили ею заниматься. Играть на бас-гитаре или клавишных было для меня высшим счастье. И только с годами я понял, что есть еще другая сторона творчества, которая остается невидимой. И она намного важнее, чем сам результат, куда более интересная, непредсказуемая и драматичная - с нервными срывами и депрессиями, с возгласами: "не хочу жить!" и наоборот, с ощущением высокого полета. А в детстве у меня кликуха была - Композитор, с первого класса. И я подумал: ну раз композитор, так я вам и стану композитором. Кроме музыки, меня никогда ничего не интересовало. Более того, я ничего другого и делать не умею. Если у нас дома что-то не дай бог сломается - труба, к примеру, потекла - то этим занимается Марина. Потому что если я возьму в руки молоток, то самым безобидным результатом будет лишение руки или пальца, а труба все равно будет течь. А ещё я читать люблю! Вот! Как вспомню те времена, когда хорошую книгу достать было нельзя... Теперь, благодаря демократии, можно достать все. Только вот один побочный эффект появился: раньше мы нецензурную лексику читали только на заборах, а теперь ее без проблем печатают и в прессе, и в книгах. Недавно открыл для себя Пушкина. Мы учим его стихи в школе, но сознание подростка ещё не готово к восприятию гениальности пушкинской поэзии. Я помню, как спустя много лет после окончания школы я взял в руки томик Пушкина, открыл "Евгения Онегина" и... ошалел! Это фантастика, это космос! Это так красиво... Я вот, к примеру, задумался: "Мой дядя самых честных правил...". Вы можете сказать, что такое "самых честных правил"?

-Нет.

- А мне стало интересно. Покопавшись, я узнал, что у Лафонтена была басня, которая начиналась словами: "Осел был самых честных правил". И в данном случае Пушкин просто ерничает и своего дядю фактически ослом обозвал. Все это интересно знать, а многое уже ушло...

- А к гениальным стихам, к "настоящей поэзии" сложно писать музыку? Помнится, вы написали несколько романсов на стихи Ахматовой и Пастернака.

- О-о-о, что вы вспомнили! Это были пробы пера. На гениальную поэзию сложно писать музыку. В 99% случаев ты обречен на провал. В моем случае так и получилось. Поэзия и музыка гениальны сами по себе, по отдельности. Это разные жанры. Немногие люди способны их совмещать. Поэтому я работаю только с Региной Лисиц. Она умная и талантливая, и дружим мы давно. Познакомились в 1979 году в музыкальном училище. У нас был день здоровья - на природе, за городом. Мы ехали в электричке, я играл на гитаре и пел песни "Битлз". Регина потом призналась: я, говорит, сижу, смотрю на этого очкастого и волосатого и думаю - какой ужас, неужели в этом училище все такие придурки! Куда я попала! Потом нас познакомили. К капустнику мы с Региной написали свою первую песню. Такую мелодраматическую: "Кто сказал - пройдет? Время все сотрет..." Ее еще в 1986 году исполнила Света Медяник. Красивая песня. Лирическая.

- Вы лирик?

- О, самый настоящий! И все об этом знают. Когда я должен был написать мелодию к "Бандитскому Петербургу", мне дали прочитать сценарий. Я прочел и спросил у режиссера Бортко, что предполагается по жанру. А он мне - мелодрама! Я пришел в ужас, ведь там сплошная кровища, а в конце вообще все умерли! А он мне невозмутимо: вот ты своей песней и сделаешь мелодраму. Не знаю, вроде получилось. Человек не свободен выбирать между тем, чтобы иметь, и между тем, чтобы не иметь "идеалы", но он свободен выбирать между рзличными идеалами, между служением власти, разрушением или служением разуму и любви. Все люди - "идеалисты", они стремятся к чему-то,выходящему за пределы физического удовлетворения. Различаются люди именно тем, в какие идеалы они верят.

Эрих Фромм http://subscribe.ru/
 

Корнелюк: Мишин – настоящий продюсер

Чемпион мира и Европы по фигурному катанию Евгений Плющенко, хотя и не родился в Петербурге, но считает город своим родным. Возможно, поэтому свою произвольную программу, поставленную на музыку к кинофильму "Бандитский Петербург", Женя посвятил именно 300-летию города на Неве, так ее и назвав. О том, как шла работа над музыкой, "Дням.Ру" рассказал композитор Игорь Корнелюк.

Известный в восьмидесятые годы исполнитель с радостью откликнулся на приглашение Жени принять участие в его ледовом шоу. Корнелюк пел на специально сооруженной сцене Ледового Дворца, а Женя в это время творил на сцене.

Впрочем, это было в самом конце представления. И все это время Игорь находился за кулисами. Именно там корреспондент "Дней.Ру" и пообщалась с Корнелюком.

- Игорь, насколько для вас было неожиданным предложение от Евгения Плющенко?

- Для меня предложение написать музыку для Жени стало довольно-таки неожиданным. Но я с радостью согласился, потому что этот фигурист мне очень нравится.

Другое дело, что работа была необычной. Приходилось возиться с такими вещами, с которыми раньше не сталкивался.

Например, подходит ко мне Алексей Николаевич Мишин (тренер Плющенко – прим. "Дни.Ру") и говорит: вот здесь ему нужно отдышаться, нельзя ли вот этот отрезок удлинить на две секунды, а в другом месте укоротить на столько же?! При этом ничего не меняя в музыке: ни темпа, ни характера!

Спрашиваю, мол, объясните мне, что нужно сделать с музыкой, чтобы она стала длиннее на две секунды? – Ну, вы уж как-нибудь постарайтесь! Вот я "как-нибудь" и старался.

На самом деле я переделывал композицию пять раз. Могу сказать, что я ненавижу это делать! Если что-то не получается, никогда не переделываю. Бросаю и берусь за новое.

И когда шел с последним вариантом, сказал супруге: все, если им и сейчас что-то не понравится, больше делать не буду! Но наконец-то все подошло. Да и Алексей Николаевич сказал, что Жене удобно кататься под эту музыку.

- Как же вы уговаривали себя пять раз переделывать музыку?!

- А это Алексей Николаевич уговаривал! Он и мертвого может уговорить. Я понял, что тренер – и мама, и папа, и продюсер, и менеджер.

Я впервые в своей жизни общался с настоящим, талантливым продюсером! Сейчас зашла речь о том, что, возможно, я буду писать Жене музыку для короткой программы. И я уже чувствую давление со стороны Алексея Николаевича.

Я работал с кино. Только что закончили "Идиота", сейчас идет работа над другим фильмом. И Мишин постоянно спрашивает, какая картина будет следующей?! И головой качает: нет, сейчас надо писать для Жени.

- Со спецификой фигурного катания знакомились уже в процессе?

- Когда Алексей Николаевич сказал: вот тут у него тройной тулуп… А для меня что тройной тулуп, что двойной…

Понятно, - спрашивает Алексей Николаевич? Не понятно, - отвечаю. И Женя у меня в студии показывал, где какие элементы будут находиться.

- А вы не ревновали свою музыку по отношению к фигуристу?

- Нет. Я ведь использовал фрагменты из музыки к кинофильму. И она живет самостоятельно, без меня.

К тому же то, что сделано для Жени, это парафраз, обработка. Когда ты сочиняешь, то это еще принадлежит тебе.

Но как только ты сказал: точка, - тебя охватывает чувство, знакомое любому художнику – чувство пустоты.

Ведь от тебя отделилась какая-то частичка. Это твой ребенок, и он будет жить самостоятельно.

- Во время шоу вы были с Женей единым целым – вы на сцене, он на льду – но один и тот же образ…

- Вполне возможно, что так и было. Но у меня в этот момент родилась идея. Напишу-ка я песенку, Женя ее споет, а я в это время буду кататься на коньках.

- Вы хорошо держитесь на коньках?

- Я в детстве хорошо катался на коньках. Не так, конечно, как профессиональные фигуристы. Но в хоккее меня всегда выбирали нападающим, потому что я быстро ездил.

Несколько лет назад на сцене Октябрьского зала постановку делал Ледовый театр. На сцене соорудили ледовую площадку, пригласили артистов, в том числе и меня. Я ездил на коньках с микрофоном и пел.

Всего было порядка шести-семи спектаклей. На первом я ездил довольно робко. Но с каждым разом наглел все больше и больше, стал делать какие-то пируэты.

И на последнем концерте я таки грохнулся! Был проигрыш, захотелось что-то сложное показать и… как жаба, об лед шмякнулся!

- Вы с Алексеем Николаевичем еще не обсуждали ваше возможное участие в следующем шоу Евгения именно в таком амплуа?

- У меня и форма не та, и возраст. Но могу сказать одно: если бы Алексей Николаевич был моим продюсером, то я уже писал бы музыку для голливудских фильмов.

Но я оптимист. Знаю, что настанет час, и мы сделаем Голливуд.

9 июня 2003, 16:58

Корнелюк – это верняк!

От долговой ямы композитора спасло чудо. От прошлой жизни у него осталась разве что Марина. Уникум в звездной тусовке, с девятнадцати лет он живет с одной, бессменной женой, теперь еще прекрасно справляющейся с ролью его директора. А в целом у Игоря Корнелюка, которому перевалило за сороковник, проис ходят глобальные перемены: забросив «билет на балет» и попытки летать, питерский композитор ринулся в кино, оперу и даже… фигурное катание. По дороге «сам чуть не превратился в идиота», но одолел не только Константинова, но и Достоевского.

— Игорь Евгеньевич, как вам «соавторство» с Достоевским и Бортко? 

— Я и в двадцать лет знал, что я кинокомпозитор по нутру, но меня никто не приглашал. Когда меня Бортко позвал в «Бандитский Петербург», Москва подняла такой хай: это же «Дожди-дожди». Но он меня отстоял. С «Идиотом» повторилась та же история. Предложение участвовать в картине меня, признаться, сначала испугало. Слишком уж ответственно. Самый сложный, на мой взгляд, роман в истории человечества. И «расколоть» Достоевского оказалось безумно трудно! Полгода «Идиот» не писался, я сам чуть в идиота не превратился. Приезжал в студию, играл часами: самое мучительное — играть, когда ничего не приходит. Уйти нельзя, потому что потом не смогу уснуть, проклиная себя за то, что не работал. В поисках перепробовал все стили — от Баха до Шостаковича. Уже подступило отчаяние, стало казаться, что никогда не найду эту музыку. Видимо, нужно было углубиться в такие дебри, чтобы потом вылезти и услышать вдруг ту простоту, которая и должна быть в фильме. 

По-моему, получилась блестящая картина, где все на полутонах. А Женя Миронов стал для меня просто открытием. Как говорит режиссер — «круче Смоктуновского!». Бортко удивительный мастер, киношник до мозга костей, с «волчьим» чутьем: он для себя ничего не формулирует. Когда принимает решение, просто знает, что это должно быть так. Настолько чувствует музыку, что я могу не приезжать на ее расстановку в фильме. Володя консервативен, если ему нравится фрагмент — будет его использовать везде. Ему не нравятся духовые инструменты, считает, что флейта мешает актерам говорить. Не любит ритм, даже пиццикато контрабаса, считает, что если идущий человек случайно попадает в такт, это сразу воспринимается как танец, что привносит элемент комизма. Так что, несмотря на полное ко мне доверие, какие-то рамки все же поставлены. 

— Трудно вообразить, что вам близок Мышкин или Раскольников. 

— В годы учебы в консерватории я буквально болел Достоевским, читал его всего. Ловил себя на том, что мне, как и героям Достоевского, присущ эгоизм страдания. И именно в этом состоянии возникает потребность писать музыку. 

— Когда впервые захотелось при помощи музыки поведать миру о своих страданиях? 

— Писать начал лет в восемь-девять. С пятого класса я играл на дискотеках, в ресторанах. Но композитором себя почувствовал в седьмом. Влюбился в одну девочку из восьмого (всегда предпочитал женщин, которые старше. Жены я младше на полгода). Мы встречались, пока на горизонте не появился курсант московского военного училища. И, в конце концов, Люба меня бросила. Ничего более страшного в моей жизни не было! Я заболел, да так, что две недели просто не приходил в себя. Помню, когда очнулся, попросил у перепуганной до смерти мамы персик. Застойное время, март, Брест — и персик. Мама все же где-то его раздобыла, но он оказался очень горьким. Когда немного пришел в себя, появилась жуткая потребность изливать свою меланхолию в звуках. Появились наивные песенки про любовь. Слова у кого только не брал — у Есенина, Цветаевой, Ахматовой, даже добрался до Пастернака, вряд ли понимая тогда, о чем он пишет. 

— С этими вот шлягерами вас и приняли в Питере с распростертыми объятьями? 

— Да разве с песнями в музыкальное училище при консерватории поступишь! Программу в духе раннего Стравинского лихо наваял за несколько дней в Ленинграде. После экзамена по композиции Владлен Чистяков, преподававший тогда в консерватории, сказал фразу, которую я запомнил на всю жизнь: «Молодой человек, мне очень приятно, что я буду иметь честь вас учить». Это было самое плодотворное время в жизни. За четыре года училища не больше двух раз ходил в кино, бывал только в филармонии. В шесть утра — уже в училище, и три с половиной часа до начала занятий занимался, и после тоже. Я тогда плохо играл на рояле. 

— Композитору это ведь не так важно… 

— Для ощущения музыки важно. Всегда могу сказать, на каком инструменте автор песни ее сочинял. Слышна гармония. Например, Пол Маккартни писал в основном на гитаре, но «Let it be» — сто пудов, на рояле. Я сочинял в голове, а проверял на рояле. Как-то прочел, что Моцарт обладал удивительной способностью, глядя в оркестровую партитуру, слышать музыку. Меня настолько это заело, что стал брать в библиотеке незнакомые партитуры и пытался услышать произведение, потом сверял со звукозаписью. Добился того, что получалось очень точно. О том, что во времена Моцарта оркестровые партитуры были гораздо проще, не думалось. 

— Уж больно вам все легко, с налету давалось! 

— Отнюдь. Все хорошее в моей жизни произошло не благодаря чему-либо, а вопреки. Когда пишу музыку и вдруг становится легко, думаю: что-то не так, это не может прийти легко. А как я прорывался на эстраду! Когда был на последнем курсе консерватории, появились первые программируемые синтезаторы. Безумно интересно: сидишь один на один с электроникой, без всяких толмачей, сам доносишь свою музыку до людей. Писал очень авантюрно. Уже была семья, маленький Антон (с Мариной познакомились, когда я со свойственным мне апломбом вызвался настроить ей рояль). На запись песни уходило рублей четыреста. Деньги брал в долг. Понимал: либо прорвусь, либо меня запрут в долговую яму. В Москве на ЦТ хвалили, но дальше дело не шло. Наступил момент, когда я на все махнул рукой. И тут позвонил Витя Резников и предложил «Музыкальный ринг». Это был 1988 год. В третьем раунде спел «Ма-ма-ма-мало ли» и «Билет на балет» — и победил. 31 августа «Ринг» показали по ЦТ, а на следующий день у меня был первый сольный концерт в Витебске. Когда в щелочку из-за кулис увидел пять тысяч человек, которые заплатили по четыре рубля, чтобы послушать мою музыку, у меня хлынули слезы. Даже на сорок минут концерт задержали. 

— Зато потом — шлягер за шлягером. «Я обиделась!» чего стоит! Про жену? 

— Не поверите — про себя! Сначала это я обиделся, но мы с Региной Лисец подумали, что меня заподозрят в неправильной ориентации, и она написала женский текст. Позвонил Саше с Лолой, они прилетели на следующий день. Многие артисты знают: если Корнелюк что-то предлагает — это верняк, у меня ОТК крепкое. Тут же записали, и на отборочном конкурсе, на «Евровидение» состоялась премьера. 

— Другой глубоко не бандитский мотив из кино перекочевал на каток. Творить «под конек» Жени Плющенко, наверное, сложнее, чем самому выйти на лед. 

— Когда прочел сценарий «Бандитского Петербурга», ошалел от количества кровищи. Володя Бортко мне разъяснил: «Мне хочется сделать это ближе к мелодраме». Какая же здесь мелодрама?! «Вот ты-то мелодраму и сделаешь!». И я на самом деле сразу понял, что надо писать: фильм-то не про бандитов, а о вечном, о том, что со времен Шекспира не изменилось. Идея кататься под «Город, которого нет» принадлежала самому Жене. Когда они с Алексеем Мишиным приехали в первый раз, тренер смотрел на меня скептически. Месяца через два он снова появился: «Игорь, не знаю, что делать! Я ему и Рахманинова, и Паганини предлагал, а он — только под Корнелюка». Никогда ничего не переделываю, проще написать заново. А тут пришлось менять пять раз! «Игоречек, Женя тут делает дорожку, а тут ему не хватает воздуху, еще две секунды» — и чемпион начинал прямо у меня в студии выделывать «пируэты». Я сделал под каждый конёчек, чтобы ему было удобно. Когда относил пятый вариант, поклялся жене: больше переделывать не буду, это безнравственно — так издеваться над композитором. Но это того стоило. Мишин говорит, что у Жени никогда еще не было такой музыки, чтобы было так легко кататься. В этой композиции он артистичен как никогда. Уже забрасывали удочку насчет короткой программы. 

— Кстати, Питер, по-вашему, бандитский город? 

— Интересно: девяносто процентов денег в Москве, а бандитский почему-то Петербург! Единственный город, который осознанно, страстно не люблю — Москва. Не нравится мне московский шоу-бизнес, продажность, которой пропитан дух этого города. Не помню, чтобы на какой-то тусовке хоть кто-то разговаривал на творческую тему. Судя по тому, что звучит с эфира, это давно уже никого не волнует. Лет десять назад пригласил родителей на «Песню года» в столицу. Они целый день ездили по Москве, и вечером я спросил у отца, как ему Москва. Папа дал исчерпывающую характеристику: «У меня сложилось впечатление, что в этом городе любой за копейку в церкви пернет». К Питеру я прирос кожей, душой, я начинаю тосковать везде на третий день. Поэтому и написал про этот город песню, которая будет жить. А вот гимн писать не стал: тут нужно найти свой угол зрения, а то выходит какой-то маразм про город Петра да белую ночь. 

— На вашем доме написано, что здесь жил Ленин. С момента, когда идеалы «соседа» канули в лету, жизнь композитора изменилась? 

— При советской власти композитор мог заработать на жизнь своей профессией. В питерском отделении Союза композиторов около двухсот человек, но работают единицы. Если бы я не выступал, не смог бы купить аппаратуру. Сегодня Корнелюк-артист кормит Корнелюка-композитора. Хотя я оптимист, и верю, что будет когда-то и наоборот. 

— Чего вам пожелать — с легкого пера «МК» в Питере»? 

— Денег надо! Хочу «Хаммонд», новый цифровой пульт — это десятки тысяч долларов. Хочу утвердиться в кино, поэтому какое-то время буду браться за все, что предлагают. Один из моих любимейших кинокомпозиторов Геннадий Гладков писал по двадцать фильмов в год, а предлагали пятьдесят. Надо довести себя до такого уровня профессионализма, чтобы так работать. Мечтаю о комедии. Клондайк для композитора: веселая музыка будет усугублять веселое настроение картины, грустная контрапунктиком подчеркнет веселое. Занялся, наконец, нормальной симфонической музыкой. Стремлюсь не к усложненности, а к простоте и прозрачности, но на другом уровне понимания жизни. Мечта — опера. Музыки написано на четыре оперы, надо только привести в форму. Мы с Региной, которая была генератором идеи, отложили эту историю, когда взялись за «Бандитский Петербург». И теперь чувствую себя скупым рыцарем, потому что сижу на «золотых яйцах», которых никто не видит. Как и положено хорошей опере, заканчивается она плохо. Хочется, чтобы в зале всплакнули. Когда буду сидеть в зале и держать программку, скажу, что моя миссия выполнена, и я могу уходить. 

— Ой, нет, тогда не дописывайте!!!


беседовала Марина ПОЛУБАРЬЕВА 


30.04.2003

 

Игорь Корнелюк, не терпящий шоу-бизнес

За несколько дней до выступления Игоря Корнелюка на празднике «Молодежи Эстонии» мы позвонили ему домой в Петербург, чтобы задать несколько вопросов.

— Добрый день, Игорь, это из Таллинна беспокоят, газета «Молодежь Эстонии»!

— Здравствуйте. Давненько я у вас не бывал, наверное, лет десять. Раньше часто приезжал с концертами, а когда работал с Анне Вески, почти каждую неделю записывался в таллиннской студии.

— А сейчас вы общаетесь с Анне Вески?

— А как же! Не далее как в прошлую субботу мы виделись на Выборгском кинофестивале.

— У вас есть любимое местечко в Таллинне?

— Их очень много. Старый город очень люблю, Вышгород, Ратушу. Еще мне всегда нравилось то, что даже в советское время в Таллинне было множество «кафешек» с замечательной выпечкой. Мне как особо любящему продукты питания этого всегда очень не хватало в Питере.

— Что вы споете нам в субботу?

— Понятия не имею! Скажу вам по секрету: я составляю программу выступления за одну минуту до выхода на сцену, если составляю вообще. Мне нужно посмотреть на зал, на аудиторию, и тогда я решаю, что буду исполнять. Тогда я просто выхожу на сцену и говорю своим музыкантам, какая будет первая песня.

— Вы когда-нибудь забывали на сцене текст песни?

— Разумеется, всякое бывает. Помню, я как-то напрочь забыл весь второй куплет, так мне зал начал хором подсказывать.

— У вас настолько «жизненные» сюжеты песен – они и вправду о вашей жизни?

— Да нет, конечно, иначе я был бы просто каким-то хозяином гарема. А вот «Билет на балет» — это чистейшая правда. В те счастливые студенческие годы, когда я еще вынужден был пользоваться общественным транспортом, у меня часто не было даже пятачка на метро.

— Какую музыку вы любите слушать?

— Знаете, становясь старше, я понимаю, что на свете нет композитора лучше Чайковского. Когда слышишь эту гамму соль мажор в «Щелкунчике», то просто дух захватывает...

— Вы завидуете Чайковскому, мол, «почему не я это сочинил»?

— Я никому никогда не завидую. В смысле творчества. Я могу позавидовать, например, Филе Киркорову, что у него красивые штаны, а у меня таких нет. Но что-то он в последнее время штанов не носит, одни балахоны.

— Кто ваши друзья, они связаны с шоу-бизнесом?

— Вот друзья мои как раз никоим образом с шоу-бизнесом не пересекаются. Я и сам ужасно горжусь тем, что не принадлежу ни к одной музыкальной тусовке, и мне не нужно играть в это уродливое явление под названием шоу-бизнес. От него лучше и вовсе абстрагироваться, потому как это порой просто аморально.

— Над чем вы работаете сейчас?

— С удовольствием занимаюсь кино. Сейчас я пишу музыку к 10-серийному фильму Володи Бортко по роману Достоевского «Идиот». Вот это творчество, это созидание. А в шоу-бизнесе уже давно никто ничего не создает, не сочиняет, не напрягается. Вы представить себе не можете, о чем говорят люди на этих так называемых музыкальных тусовках. О том, у кого какая машина, кто с кем переспал, где лучше делать пластическую операцию. О чем угодно, кроме музыки! А я свободен от этого. Я не обязан постоянно сниматься в клипах или регулярно принимать участие в каких-то совместных концертах. Я работаю так, как мне этого хочется.

Беседовала

Александра МАНУКЯН

Звёзды по соседству

Игорь Корнелюк: "Поставьте мне памятник из золота"

Помню, в моем пионерском детстве девочки повально увлекались анкетами, в которых полагалось обозначить свое жизненное кредо, а также любимых мальчика и музыку. Практически в каждой анкете в качестве певца-фаворита выступал тогда Игорь Корнелюк - автор и исполнитель целой обоймы очень качественных эстрадных хитов, обладатель мягкого голосового тембра, трогательно нестандартной внешности и безудержного лиризма. Его жизнерадостный, с точно отмеренной дозой придурковатости "Билет на балет" выстрелил тогда так громко, что его и сейчас без особого напряжения вспомнит и напоет практически каждый. То был пик эстрадной карьеры Корнелюка. А потом мутноватый водоем отечественного шоу-бизнеса пополнился десятками новых рыб и рыбешек, и Корнелюк, которому стало тесно от перенаселения, ушел на дно подобно субмарине. Думали - утонул. Оказалось - затаился.

Нет, Игорь Корнелюк не исчезал. Ходили слухи, что он пишет симфоническую музыку, которую считает основным делом жизни. Что организовал некий фонд поддержки молодых талантов, который, впрочем, быстро закрылся, так и не выполнив своей миссии. А в последнее время Корнелюк упоминается в связи с фильмом "Бандитский Петербург", для которого написал музыку. Однако на большой эстраде его крупная фигура больше не появлялась.

А потому известие, что Игорь Евгеньевич Корнелюк со старыми реанимированными хитами выступит в "Панта-Рэе" - челябинском ночном клубе со скандальной репутацией, - показалось малоправдоподобным. И тем не менее в пятницу днем Корнелюк с опозданием в полтора часа ("Не могли разбудить", - извинилась организаторша) собственной персоной материализовался в ресторане "Белое солнце", чтобы дать пресс-конференцию.

Нечесаный, опухший композитор диковато огляделся на восточные интерьеры, испуганно шарахнулся от фигуры товарища Сухова в натуральную величину - жутковато-реалистичной визитной карточки заведения. После чего с опаской сел в расшитое золотом кресло, с мукой в голосе сказал, что еще никогда не давал пресс-конференций в местах общественного питания, попытался закурить, но нервно поперхнулся дымом, когда десяток журналистов за неимением традиционной мебели угрожающе зависли над ним, взгромоздившись на барные стойки.

"С похмелья", - понимающе констатировали журналисты. Оказалось, мимо. Ночью Корнелюк вовсе не предавался разгулу, а самоотверженно летел в Челябинск: самолет прибыл в шесть утра. Игорь Евгеньевич объявил, что не выспался, что настроение у него - хуже не бывает, впрочем, по утрам оно у него почти всегда скверное, и он готов сорвать его на каждом, кто... В общем, на каждом. Журналистская компания подобралась, как перед спортивным стартом, кровожадно надеясь, что злой Корнелюк в пылу схватки выдаст свои тайные пороки. Но композитор, вопреки сказанному, повел себя мягко, интеллигентно, а вместо тайных пороков выдал тайное ("обычно не говорю, только вам проболтался") доброе дело: рассказал, что он ежемесячно поддерживает один из питерских детских домов.

А вообще, как выяснилось, последние полтора десятка лет жизнь Корнелюка не стояла на месте. Он организовал в Санкт-Петербурге собственную звукозаписывающую студию, которой заправляет вместе с женой Мариной. Обзавелся несколькими престижными автомобилями (последнее приобретение - черный "Шевроле Тахо"). Влился в киноиндустрию: сейчас, например, пишет музыку к фильму по роману Достоевского "Идиот". Возобновил концертную деятельность: мода, сделав крутой вираж, вывела на новый виток популярности лучших исполнителей старых песен, не миновав и Корнелюка. И, вдохновленный всплеском интереса к своему творчеству, Корнелюк планирует записать новый альбом эстрадных песен. Говорит, что у него скопилось два десятка потенциальных хитов с яркими, запоминающимися мелодиями - не хуже "Билета", но с современными аранжировками и звуком. А еще Корнелюк пишет оперу:

- Это самая большая мечта в моей жизни. Я считаю, что опера - это самое высшее, что может быть в музыке вообще. И мне до одури больно и обидно, что у нас этот жанр превращен в музей. В лучшем случае наши продюсеры покупают низкопробную западную продукцию: "Метро" с какой-то непонятной музыкой, "Собор Парижской Богоматери" - тоже не высший пилотаж.

- А какой будет ваша опера?

- Не буду рассказывать, поганый мой язык, расскажу - потом не сбудется. Это мелодрама, и, естественно, с плохим концом.

- Почему естественно?

- А вы вспомните оперы. "Кармен" - все гибнут, "Пиковая дама" - каюк. "Травиата" - помирает от чахотки. В опере все крупное, все настоящее, в финале как минимум смерть. Иначе для чего это все полотно разводить? Вот и мне хочется, чтобы после моей оперы люди выходили из зала и утирали слезы.

- В одной из челябинских исправительных колоний заключенные создали группу "Фортуна" и исполняют вашу песню "Город, которого нет". Как вы к этому относитесь?

- Замечательно. Когда мои песни живут сами по себе, когда их поют люди, это очень приятно.

- То есть вопрос охраны авторских прав вас не интересует?

- Почему же, интересует. Мне очень хотелось получить авторские права на музыку в "Бандитском Петербурге", тем более что сериал был показан в 40 странах мира. Пока фильм делался, его перепродали десять раз, и кончилась эта история тем, что я остался у разбитого корыта: написал музыку, которая мне в итоге не принадлежит! К счастью, где-то в середине этой цепочки оказались порядочные люди, которые сумели подарить мне права на мою же музыку. Мне просто повезло.

Кстати, сейчас снимается еще 19 серий "Бандитского Петербурга". Я это категорически не приветствую, я за уникальность и не люблю никакой формы тиражирования. Пусть будет что-то одно, пусть будет меньше, но лучше.

- Как в вашей жизни уживаются симфоническая музыка, эстрадная и киношная?

- Киномузыка позволяет многое смыкать. Здесь главное - точно найденная интонация, потому что в кино музыка - это удивительная сила. Она может сыграть организующую роль в кадре, закрыть недостатки плохой картинки и, наоборот, уничтожить достоинства. Я вообще всю жизнь мечтал работать в кино, и когда меня пригласили, я очень обрадовался. Поначалу мне хотелось показать все, на что я способен, - пошла гигантомания, оркестр ревет, литавры бьют, тромбоны. Еще чуть-чуть, и пушки застреляли бы. А роскоши в кадре нет. Иногда можно очень точно прожужжать одной ноткой.

Когда меня пригласили поучаствовать в "Петербурге", фильм уже отсняли и монтировали. Я прочел сухой режиссерский сценарий, а там вся эта кровища... И спросил, что это должно быть по жанру? Режиссер Владимир Бортко ответил: мелодрама. Я был в шоке: какая мелодрама - там, кроме кровищи, и нет ничего. Он говорит - вот ты и должен сделать мелодраму своей музыкой. Установка была очень точная, я понимал, куда это все тянуть. Хотя, по закону подлости, когда тебе нужно сочинить что-нибудь лирико-драматическое, сочиняется все, что угодно, но не это... Но я искал, знал, что ищу. И вроде бы получилось.

- Говорят, вы удачливы в азартных играх.

- Нет, как раз наоборот, я в своей жизни ни за что не подсяду на две вещи - иглу и игру. Я видел людей, подсаженных на игру, они почти наркоманы. Это страшно. Хотя я действительно пробовал поиграть в казино, выигрывал, правда, все, что выигрывал, тут же спускал.

- И какую сумму вы готовы проиграть? Какую вам не жалко?

- Смотря для чего. Скажем, ради женщины не жалко никакой суммы. А ради игры, ради сомнительного удовольствия, ну... может, 200 долларов. Хотя это глупо. Я живу по принципу: человек за все должен платить. У меня не было ничего, что бы мне далось как манна небесная. Всего приходилось добиваться. Это моя карма, и это нормально.

- Значит, выиграть миллион долларов вы не хотите?

- Не хочу, потому что тогда обязательно потеряю в другом месте. И, возможно, это будет то, что ценится гораздо дороже.

- А что вы цените больше всего?

- Творчество и способность любить.

- Чего вы боитесь в жизни?

- Старости, тотальной усталости, когда вообще ничего не хочется. Кто-то замечательно сказал, по-моему, Жванецкий: "Счастье - это когда все, что ты хочешь, у тебя есть. И при этом всегда остается, чего хотеть". Это самая гениальная формулировка того, что такое счастье.

- Как вам удалось так долго быть в одном браке?

- Да, я действительно женат 20 лет: кстати, юбилей нашего брака именно сегодня (19 июля. - Ред.). Я считаю, что все в отношениях мужчины и женщины зависит только от женщины. Абсолютно все. От мужика вообще ничего не зависит. Как женщина захочет, так оно и будет. Наш брак спасало только невероятное терпение Марины, моей жены. Она так настрадалась от меня.

- Как?

- Ну-у... (он смущается, что явно сболтнул лишнее).

- В каком-то интервью вы сказали, что вы человек депрессивный, занудный и сентиментальный. Это так или вы кокетничали?

- Да, я иногда бываю в депрессии, как, наверное, многие нормальные люди. Иногда бываю жутким занудой. Сентиментальный? Да. Ничего не могу с собой поделать. Знаю, что это некрасиво и мужчине не идет, но когда я смотрю хорошо сделанную мелодраму, я очень переживаю.

- Вы не меняете прическу, имидж. Вы консерватор или просто вам все равно?

- Скорее первое. И знаете почему? Сейчас модны другие прически, уголовно-тюремные какие-то. И когда смотришь на бритого мужика, впечатление такое, либо он только что переболел тифом, либо сидит. Я поэтому просто из принципа никогда не буду стричься коротко. А что касается имиджа, то я его никогда не делал. Какой в жизни, такой и на сцене.

- Какие женщины вам нравятся?

- Мне нравятся... вообще женщины. Когда я был молодой, мне девушки нравились избирательно и очень редко. А чем старше я становлюсь... Девушки моложе 30 - все красивые. Может, я просто старею...

- Популярность для вас важна?

- Когда был молодой, очень льстило, что узнают на улицах, потом стало надоедать. За последние два года я получил около 10 000 писем. Когда читаешь письмо, что моя музыка помогла кому-то, вдохновила на что-то хорошее, приятней этого быть ничего не может. Одна женщина из Израиля написала: я бы вам поставила памятник из золота в натуральную величину. Ну что ж, поставьте. Я буду только рад. Шучу, конечно...

Татьяна КОРОТКАЯ

В барсетке известного петербургского композитора были ключи от студии и квартиры, кредитные карты и иконка Преподобной Анны Кашинской. Ее похитили из машины певца, причем сам Корнелюк в этот момент находился в машине.

Правда, через несколько часов после случившегося неизвестные злоумышленники, совершившие кражу, подкинули сумочку к зданию казино "Конти". Там пропажу обнаружили сотрудники милиции и передали Корнелюку.

Как сообщил корреспонденту АЖУРа Игорь Корнелюк, происшествие случилось неподалеку от Сампсониевского собора, где певец ожидал священника - он давно собирался освятить свою студию. По словам Корнелюка, в этой студии он чувствовал дискомфорт, от которого надеялся избавиться. Когда Игорь сидел в своей машине в ожидании священника, возле него остановился другой автомобиль, в котором находились два человека "кавказской национальности". Они спросили певца, как доехать до рынка.

Несмотря на довольно обстоятельные объяснения Корнелюка, мужчины несколько раз уточняли нужное им направление. Все это длилось не более минуты, после чего машина с незнакомцами уехала. Вместе с подошедшим батюшкой к своей студии направился и Игорь Корнелюк, который по приезде в студию обнаружил отсутствие ключей от помещения и всей барсетки.

С заявлением о пропаже Игорь Корнелюк обратился в территориальный отдел милиции. И уже через несколько часов сотрудники милиции смогли обрадовать народного кумира.

По словам Игоря Корнелюка, из сумочки абсолютно ничего не пропало.

Игорь Евгеньевич Корнелюк родился в 1962 году. В 1982 он закончил музыкальное училище при Ленинградской консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова, в 1987 закончил Ленинградскую консерваторию по классу композиции. На формирование Корнелюка как композитора оказала влияние самая разная музыка: в юности QUEEN, в музыкальном училище джаз, в консерватории творчество музыкантов «Могучей кучки» (Н. А. Римский-Корсаков, М. П. Мусоргский, А. П. Бородин). С 1985 по 1988 Игорь Корнелюк работал музыкальным руководителем Ленинградского театра «Буфф» и сочинял для него музыку. В 1985 состоялся фонографический дебют композитора: фирма «Мелодия» выпустила миньон «Мальчик с девочкой дружил» в исполнении А. Асадуллина. С 1988 Корнелюк начинает сольную карьеру в телепрограмме «Музыкальный ринг».

Игорь Корнелюк - автор музыки к спектаклям «Трубач на площади» (Ленинградский Пушкинский театр, 1982), «Крестики нолики» (Театр комедии, 1985), оперы для детей «Тяни-Толкай или Айболит со Зверинской улицы» (Мюзик-Холл, 1988),музыки к кинофильму «Музыкальные игры» (Ленфильм, 1988). Он много пишет для звезд эстрады. Его песни исполняют М.Боярский, А.Вески, Е. Александров и Е. Спиридонова, Э. Пьеха, кабаре-дуэт «Академия», Ф. Киркоров. В1992 был снят телефильм «Пусть говорят» о творчестве композитора.

Фонтанка.ру

Выпуск No. 129(672)

Любопытный инцидент произошел во время недавнего выступления Игоря Корнелюка в кировском ДК "Родина". Как пишет газета "Вятский край", концерт певца и композитора неожиданно прервался звонком мобильного телефона. Как оказалось, мобильник оставил зритель из первого ряда, ненадолго покинувший зал.

Г-н Корнелюк не стал дожидаться, пока телефон умолкнет сам по себе. Вместо этого артист сошел со сцены, взял аппарат и вступил в диалог:

"Алло... А Андрея сейчас нет, он вышел - перезвоните минут через 5 - 7".

К сожалению, газета умалчивает, понял ли звонивший, с кем общался, но публика, если верить газете, была в восторге и бурно аплодировала.

http://www.wps.ru/chitalka/happy_russia/
 

ИГОРЬ КОРНЕЛЮК - "ПРЕДСТАВИТЕЛЬ СЕКС-МЕНЬШИНСТВ"

Популярный певец и композитор Игорь Корнелюк 13 ноября выступил в кировском ДК "Родина"

На своем кировском концерте Игорь Корнелюк щедро рассыпал в зал остроты: "Я представитель секс-меньшинств на российской эстраде: кругом так много красивых мужчин, а мне почему-то нравятся женщины!"; "Вид моего обнаженного тела понравится не всем зрителям в этом зале, поэтому стриптиз я вам показывать не буду" или "Можете делать на сегодняшнем концерте все, что хотите: подпевайте, пляшите, можете даже деньги мне на сцену посылать!"

 Особое же восхищение в зале вызвала шутка Корнелюка над сидевшим в первом ряду кировчанином. Тот ненадолго отлучился, оставив в кресле сумочку с мобильным телефоном. В перерыве между песнями мобильник громко зазвонил, а Корнелюк, недолго думая, спустился в зал, достал телефон из сумки и под аплодисменты публики ответил: "Алло... А Андрея сейчас нет, он вышел - перезвоните минут через 5-7"...
Популярный певец и композитор вспомнил свой первый концерт в Кирове, который прошел целых девять лет назад: "Тогда сбылась мечта моего детства - я выступил на арене цирка. А еще я купил у вас стиральную машину "Вятка-автомат". С огромным трудом довез ее до Питера: сначала еле погрузили в поезд, потом еле до дома на машине доставили. Когда в первый раз включили ту самую "Вятку", я думал, что началась война - так громко она затарахтела: тра-та-та-та-та... Потом к ее грохоту привыкли. Хотя, каюсь, грешен: когда я переезжал на новую квартиру, купил другую стиральную машину - кажется, "Индезит". А в старой квартире осталась теща, она теперь с помощью "Вятки" вовсю и стирает..."
Песни на концерте были из серии "10 лет тому...": "Подожди, дожди-дожди", "Я гуляю по Парижу" и "Есть билет на балет, на трамвай билета нет". После самого свежего хита "Город, которого нет" (из фильма "Бандитский Петербург") зал долго хлопал, а кто-то даже подарил цветы. После представления к гримерке Корнелюка выстроилась очередь меломанов, жаждущих автографов, и прессы...
- На концерте вы рассказали, что вам предложили написать песни к новому 10-серийному фильму "Мастер и Маргарита". Не боитесь связанной с этим произведением мистики?
- Честно говоря, не очень бы хотелось писать к этому фильму песни. По жизни я - фаталист и не верю, что булгаковского "Мастера и Маргариту" можно воспроизвести в жанре кино. К тому же все эти попытки заканчивались плачевно. В Ленинграде была одна труппа, которая поставила спектакль по Булгакову, и уже через год все (!) актеры погибли!
Нынешнюю версию собирается снимать Володя Бортко (автор "Бандитского Петербурга"). Я никогда не забуду мой разговор с ним летом прошлого года. Володя позвонил и сказал, что на следующий день поедет вести переговоры со спонсорами съемок "Мастера и Маргариты". Через пару дней он мне сообщил, что встретился с Гусинским и тот решил дать денег на сериал. А еще через день... Гусинского посадили. Я тут же начал уговаривать Бортко вообще отказаться от этой идеи: "Вот видишь, человек только захотел дать денег на эту картину, а его уже посадили! Брось эту затею"...
- А к каким-то другим фильмам вы музыку пишете?
- Надо написать музыку для новых 24 серий "Бандитского Петербурга", для 10 серий "Идиота" по Достоевскому... Но самое главное, над чем я работаю, - это опера. Для меня это - дело жизни.
- Вы входите в круг питерских музыкантов, которые дружат с Владимиром Путиным?
- Мы знакомы, но сказать, что мы - друзья, будет неправильно. Даже не знаю, как и ответить...
- Почему вы перестали вести программу "Папа, мама, я - спортивная семья"?
- Знаете, когда меня только пригласили в эту передачу, мне даже сама идея моего участия в ней показалась дикой. Я ошалел! Посмотрел на себя в зеркало и сказал: "Ни хрена себе, нашли самого спортивного человека в этой стране!" Потом я все-таки оценил юмор продюсеров этой программы. Мне стало интересно, я попробовал, понравилось. Но потом программа начала отнимать столько сил, что я решил отказаться: не хватало времени на гастроли и на записи новых песен.
- Сегодня вы поговорили по телефону своего кировского зрителя. В других городах что-нибудь подобное было?
- Знаете, сколько раз меня током било на сцене! Фейерверк искр, меня трясет, зрители в восторге. Вот такое частенько было. А по поводу мобильных телефонов... Я уже привык, что во всех других городах на концертах их отключают. Так что извините: по-другому никак не мог отреагировать.

Михаил СМИРНОВ